Ваши любимые стихи?

Гой ты, Русь, моя родная,
Хаты — в ризах образа…
Не видать конца и края —
Только синь сосет глаза.

Как захожий богомолец,
Я смотрю твои поля.
А у низеньких околиц
Звонно чахнут тополя.

Пахнет яблоком и медом
По церквам твой кроткий Спас.
И гудит за корогодом
На лугах веселый пляс.

Побегу по мятой стежке
На приволь зеленых лех,
Мне навстречу, как сережки,
Прозвенит девичий смех.

Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».

здорово. спасибо, что открыли такую тему. И за Есенина спасибо

«Слушай, слушай, —
Бормочет он мне, —
В книге много прекраснейших
Мыслей и планов.
Этот человек
Проживал в стране
Самых отвратительных
Громил и шарлатанов.

В декабре в той стране
Снег до дьявола чист,
И метели заводят
Веселые прялки.
Был человек тот авантюрист,
Но самой высокой
И лучшей марки.

Был он изящен,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою».

«Счастье, — говорил он, —
Есть ловкость ума и рук.
Все неловкие души
За несчастных всегда известны.
Это ничего,
Что много мук
Приносят изломанные
И лживые жесты.

В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым —
Самое высшее в мире искусство».

Тоска по родине! Давно
Разоблаченная морока!
Мне совершенно все равно —
Где совершенно одинокой

Быть, по каким камням домой
Брести с кошелкою базарной
В дом, и не знающий, что — мой,
Как госпиталь или казарма.

Мне все равно, каких среди
Лиц ощетиниваться пленным
Львом, из какой людской среды
Быть вытесненной — непременно —

В себя, в единоличье чувств.
Камчатским медведём без льдины
Где не ужиться (и не тщусь!),
Где унижаться — мне едино.

Не обольщусь и языком
Родным, его призывом млечным.
Мне безразлично — на каком
Непонимаемой быть встречным!

(Читателем, газетных тонн
Глотателем, доильцем сплетен…)
Двадцатого столетья — он,
А я — до всякого столетья!

Остолбеневши, как бревно,
Оставшееся от аллеи,
Мне все — равны, мне всё — равно,
И, может быть, всего равнее —

Роднее бывшее — всего.
Все признаки с меня, все меты,
Все даты — как рукой сняло:
Душа, родившаяся — где-то.

Так край меня не уберег
Мой, что и самый зоркий сыщик
Вдоль всей души, всей — поперек!
Родимого пятна не сыщет!

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все — равно, и все — едино.
Но если по дороге — куст
Встает, особенно — рябина…

хороший

На что мы тратим жизнь! На мелочные ссоры,
На глупые слова, пустые разговоры,
На суету обид, на злобу — вновь и вновь.
На что мы тратим жизнь...
А надо б на любовь.

Сжигаем жизнь дотла всё на пустое что-то —
На нудные дела, ненужные заботы...
В угоду обществу придумываем маски...
На что мы тратим жизнь!
А надо бы на ласки.

Мы распыляем жизнь на сумрачную скуку,
На «имидж» и «престиж»,ненужную науку,
На ложь и хвастовство, на дармовую службу.
На что мы тратим жизнь?...
А нужно бы на дружбу.

Куда-то всё спешим, чего-то добываем.
Чего-то ищем всё — а более теряем;
Всё копим: золото, тряпьё и серебро...
На что мы тратим жизнь!
А надо б на добро.

Волнуемся, кричим, по пустякам страдаем;
С серьёзностью смешной вещички выбираем.
Но сколько ни гадай — всё выберешь не ту.
На что мы тратим жизнь...
А надо б на мечту.

Боимся радости, боимся верить в сказки,
Боимся и мечты, и нежности, и ласки;
Боимся полюбить, чтоб после не тужить...
На что мы тратим жизнь?!
А надо просто жить!

Душой я бешено устал!
Точно тайный горб
На груди таскаю.
Тоска какая!

Будто что-то случилось или случится
Ниже горла высасывает ключицы ...
Российская империя - тюрьма,
Но за границей та же кутерьма.

Родилось рано наше поколение,
Чужда чужбина нам и скучен дом,
Расформированное поколение
Мы в одиночку к истине бредем.

Чего ищу? Чего-то свежего
Земли старые - старый сифилис,
Начинают театры с вешалок,
Начинаются царства с виселиц.

Жили-были, варили кашу, закрывали на зиму банки. Как и все, становились старше. На балконе хранили санки, под кроватью коробки с пылью и звездой с новогодней ёлки. В общем, в принципе — не тужили. С расстановочкой жили, с толком.

Берегли на особый случай платье бархатное с разрезом, два флакона духов от гуччи, фетра красного полотреза, шесть красивых хрустальных рюмок и бутылку китайской водки. А в одной из спортивных сумок надувную хранили лодку.

Время шло, выцветало платье, потихоньку желтели рюмки, и в коробочке под кроватью угасала звезда от скуки. Фетр моль потихоньку ела, лодка сохла и рассыпалась. И змея, заскучав без дела, в водке медленно растворялась. Санки ржавились и рыжели. Испарялся закрытый гуччи. Жили, были, и постарели, и всё ждали особый случай.

Он пришёл, как всегда, внезапно. Мыла окна, и поскользнулась. В тот же день, он упал с инфарктом. В этот дом они не вернулись.

Две хрустальные рюмки с водкой, сверху хлеб, по квартире ветер. Полным ходом идёт уборка, убираются в доме дети.

На помойку уходят санки, сумка с лодкой, дырявый фетр. Платьем, вывернув наизнанку, протирают за метром метр подкроватные толщи пыли. В куче с хламом — духи от гуччи.

Вот для этого жили-были.

Вот такой вот «особый случай».

Не возвращайтесь к былым возлюбленным,
былых возлюбленных на свете нет.
Есть дубликаты — как домик убранный,
где они жили немного лет.

Вас лаем встретит собачка белая,
и расположенные на холме
две рощи — правая, а позже левая —
повторят лай про себя, во мгле.

Два эха в рощах живут раздельные,
как будто в стереоколонках двух,
все, что ты сделала и что я сделаю,
они разносят по свету вслух.

А в доме эхо уронит чашку,
ложное эхо предложит чай,
ложное эхо оставит на ночь,
когда ей надо бы закричать:

«Не возвращайся ко мне, возлюбленный,
былых возлюбленных на свете нет,
две изумительные изюминки,
хоть и расправятся тебе в ответ…»

А завтра вечером, на поезд следуя,
вы в речку выбросите ключи,
и роща правая, и роща левая
вам вашим голосом прокричит:

«Не покидайте своих возлюбленных.
Былых возлюбленных на свете нет…»

Но вы не выслушаете совет.

Очень хороший стих, я его как никто другой понимаю

Я думала, что главное в погоне за судьбой —
Малярно-ювелирная работа над собой:
Над всеми недостатками,
Которые видны,
Над скверными задатками,
Которые даны,
Волшебными заплатками,
Железною стеной
Должны стоять достоинства,
Воспитанные мной.

Когда-то я так думала
По молодости лет.
Казалось, это главное,
А оказалось — нет.

Из всех доброжелателей никто не объяснил,
Что главное, чтоб кто-нибудь
Вот так тебя любил:
Со всеми недостатками,
Слезами и припадками,
Скандалами и сдвигами
И склонностью ко лжи —
Считая их глубинами, считая их загадками,
Неведомыми тайнами твоей большой души.

Вера Павлова, небось?

До слез! И этот стих я очень понимаю

Щербинский

Мы урожая ждем от лучших лоз,
Чтоб красота жила, не увядая.
Пусть вянут лепестки созревших роз,
Хранит их память роза молодая.

А ты, в свою влюбленный красоту,
Все лучшие ей отдавая соки,
Обилье превращаешь в нищету, —
Свой злейший враг, бездушный и жестокий.

Ты — украшенье нынешнего дня,
Недолговременной весны глашатай,
Грядущее в зачатке хороня,
Соединяешь скаредность с растратой.

Жалея мир, земле не предавай
Грядущих лет прекрасный урожай!

Проклятье века — это спешка,
и человек, стирая пот,
по жизни мечется, как пешка,
попав затравленно в цейтнот.
Поспешно пьют, поспешно любят,
и опускается душа.
Поспешно бьют, поспешно губят,
а после каются, спеша.
Но ты хотя б однажды в мире,
когда он спит или кипит,
остановись, как лошадь в мыле,
почуяв пропасть у копыт.
Остановись на полдороге,
доверься небу, как судье,
подумай — если не о боге —
хотя бы просто о себе.
Под шелест листьев обветшалых,
под паровозный хриплый крик
пойми: забегавшийся — жалок,
остановившийся — велик.
Пыль суеты сует сметая,
ты вспомни вечность наконец,
и нерешительность святая
вольется в ноги, как свинец.
Есть в нерешительности сила,
когда по ложному пути
вперед на ложные светила
ты не решаешься идти.
Топча, как листья, чьи-то лица,
остановись! Ты слеп, как Вий.
И самый шанс остановиться
безумством спешки не убий.
Когда шагаешь к цели бойко,
как по ступеням, по телам,
остановись, забывший бога,—
ты по себе шагаешь сам!
Когда тебя толкает злоба
к забвенью собственной души,
к бесчестью выстрела и слова,
не поспеши, не соверши!
Остановись, идя вслепую,
о население Земли!
Замри, летя из кольта, пуля,
и бомба в воздухе, замри!
О человек, чье имя свято,
подняв глаза с молитвой ввысь,
среди распада и разврата
остановись, остановись!

Простите меня, если сможете,
Мне за мои дела достанется,
Когда на груди крестом руки сложите
Для этого времени не останется.
Ты говоришь, что лучше, чем я,
Но ты не прожил бы свою жизнь снова,
А я бы прожил, потому что одна она у меня
Все, это моё последнее слово

Дельфин (Dolphin) Серебро
Мы с тобою две капли разные одной воды,
Слезы облака.
Разобьемся об землю стразами,
Разлетимся вокруг да около.
Бесконечное вниз стремление,
Награжденное солнца взглядом,
Принесет траве упоение,
Нас с тобою положат рядом

Может быть, попадем на лица,
По щекам разотрут руками
Нас не станет с тобой, сестрица.
Сохнет кожа воды следами
Или, может быть, в стекла оконные
Сердцем осени постучимся,
Разбудить нам печали сонные
Тихим стоном души случится

И нас с тобой не отыскать, все, что мы есть, - вода
Лишь остается ждать серебро дождя

Нам с тобою земли не коснуться,
Мы исчезнем в горящем пламени,
Чтобы еще один раз завернуться
В нежный шелк темно-синего знамени

Чтобы еще раз подняться
И чтобы опять пролиться,
Только бы не остаться
Вечности льдом искриться

И нас с тобой не отыскать, все, что мы есть, - вода
Лишь остается ждать серебро дождя

Мне очень, очень грустно.
А мамы дома нет.
Обед оставлен вкусный.
Я грустно съел обед.
Потом пошёл к буфету,
Открыл и грустно взял
Печенье и конфету
И вновь затосковал.
Потом кочан капусты
Зачем-то взял и съел.
И так мне стало грустно,
Что мимо стула сел.
Я грыз капусту с хрустом
И грустно думал: «Да,
Таким ужасно грустным
Я не был никогда!»
Я съел горбушку хлеба
И выпил молока,
Потом взглянул на небо,
Увидел облака.
И так мне стало грустно,
Так стало тяжело!
Я съел кусочек сала,
Опять не помогло.
Нашёл я банку с мёдом,
Ел мёд и вспоминал:
Каким я был весёлым,
Каким я грустным стал!
Уже в буфете пусто
И за окном темно...
И до того мне грустно,
Что самому смешно.

не встечала хороших, как это нудство кому-то нравится...

В старый город пришёл Апрель. Из плаща сыпал снег и град. Вечерами пил морс и эль, ел чернику и виноград. Просыпался часам к пяти. Иногда – к четырём и трём. Был огромный как синий кит. И любил рисовать углём.

У Апреля был верный друг. Его имя, конечно, – Март. У него было тридцать штук (или сорок) игральных карт. Март любил бергамот и «Сплин», ездил в Лондон и Петербург. Он был рыжий как апельсин, разноцветный как летний луг. Вместе с ним приходил Февраль. Приносил арманьяк и сыр…

…до рассвета горел фонарь.

И Апрель выходил босым, завернувшись в короткий плащ. Допивал из бутылки эль. И чеканил футбольный мяч о большую сухую ель. Напевал ДДТ под нос и смотрел, как горит рассвет. Вспоминал, что конечен пост уже тысячи длинных лет. Небо цвета как карамель отражалось в потоках рек.

В старый город пришёл Апрель.
В старом городе выпал снег.

Хочется жить и не хочется жить одновременно
Вот пустота затекает в меня повалившим снегом
Вот затекают в меня бельё, и кровать, и цветы, и стены
К вечеру солью сочатся набухшие красные веки

По расписанию выть, и курить, и стоять в подъезде
Сердце своё ощущая гранитом, надгробным камнем
Что-то там происходит в квартирах моих соседей
Что-то шуршит на улице: дворник, машины, сани

А я – пустота, ледяная пустыня, разбитое тело
Мёрзну в носках с начёсом, халате и старой куртке
Я не хотела прощаться. Вру. Конечно же, я хотела
Всё это было мукой. Медовой, но всё-таки мукой

Хочется рвать и метать, а потом распластаться трупом
Или свернуться калачиком возле двери в прихожей
Жизнь затекает в меня котлетами, рыбным супом
И мне говорят смешное: ты «справишься» или «сможешь»

И я бегаю, как чумная, от психолога к психиатру
Мне прописывают таблетки, и они помогают, правда
Я твержу про себя: всё правильно, словно мантру
Но продолжаю блуждать по дремучему мёртвому саду

Хочется пить и не хочется пить одновременно
Потому что если я выпью – то сердце моё взорвётся
Каждая глупая песенка ядом польётся по венам
И я тут же свалюсь в болото дурацких своих эмоций

И поэтому я держусь подальше от встреч и от алкоголя
Заменяя эту зависимость на новых убийц – сигареты
Я не хотела на волю. Вру. Я хотела попасть на волю.
Но мысли меня пожирают: с кем ты сейчас и где ты?

Хочется быть с тобой и не хочется одновременно
Ты – дремучий мой сад, ты – колючее мёрзлое море
Я думала, что пройду тебя, что ты будешь мне по колено
Но я захлебнулась и утонула
В девятибалльном шторме.

Вячеслав Урюпин
Никто не знает наперёд, кого и с кем судьба сведёт:
Кто будет друг, кто будет враг, а кто знакомый просто так,
Кто осчастливит, кто предаст, кто отберёт, кто всё отдаст,
Кто пожалеет дел и слов, а кто разделит хлеб и кров.
С кем можно всё, до простоты, а с кем и не рискнёшь на "ты",
Кому-то сердце распахнёшь, а перед кем-то дверь замкнёшь.
В кого-то веришь, как в себя, кого-то терпишь,не любя,
С одним и в горе хоть куда, с другим и в радости беда.
Никто не знает наперёд, что нас на белом свете ждёт:
Кого блистательный успех, кого позор за тяжкий грех.
Всю жизнь везение- одним, боль и страдания- другим.
Одним-за правду вечный бой, другим- и ложь сама собой.
Так и живём мы на земле и в благодетели, и в зле.
Грешим на молодость, порой, на обстоятельства и строй.
Чужим ошибкам счёт ведём и лишь своих не признаём,
Друзей обидеть норовим, и непростительно язвим.
Молчим, когда пора кричать, кричим, где надобно молчать,
Святынями не дорожим. А перед серостью дрожим.
Лелеем собственное"я", то обвиняя, то кляня,
Исходим в вечной суете,
Глядишь... и мы уже не те.
Никто не знает наперёд, к чему всё это приведёт.
А жизнь уходит, между тем, частично или.... насовсем.

Кто не изведал, как
могуч Амур, немало ошибется,
когда назвать возьмется
первейшее среди небесных благ.
Он знать не может, как за шагом шаг
все дальше от безбедных дней уходят,
как, больше, чем себя,
другого полюбя,
надеждой сердце, трепетом изводят
и как не только в людях — и в богах
твой арсенал, Амур, рождает страх.

Поистине прекрасен
подобный день, когда
мы в мир преданий благодарно входим,
и в каждом, кто согласен,
как мы, прийти сюда,
мы душу дружественную находим.
Мы век земной проводим
под сенью светлых рощ, в лесной дали,
и снова к вам пришли
мы, пастухи, и я, дриада,
петь о любви, в которой нам отрада.
Светла и беззаботна
пора, и край блажен,
где нашим песням эхо отвечало.
И мы споем охотно
по ходу этих сцен
и, предваряя песнею начало,
хотим, чтобы звучала
она нежнее прежних в этот раз;
потом покинем вас
мы, пастухи, и я, дриада:
нас ждет любовь — всегдашняя отрада.

прощаю всем – и тем, кто бил,
кто камни брал – метал в меня,
кто бранным словом или мыслью
язвил мне душу, сердце, плоть;
прощаю всем и тем, кто предал,
и тем, кто брал любовь взаймы,
прощаю всем, - сегодня понял,
что это были не они.
благодарю сердечно всех, кто рядом был
и в хлад и в зной, и тех, кто в мыслях,
в деле, был мне помощником на небе,
и на земле, те, кто держал мне руку,
я всех благодарю, - и вы не те, кто были.
вы все, и те, те, - лишь око неба были,
меня вели, хранили и любили,
воспитывали, и смотрели, чтоб цель моя
была к любви.

Я устал ненавидеть, мне нужно любви
Я устал проклинать и в отчаянье падать
Мне больно о прожитых дней во плоти
Мне нужно одно, чтобы всё изменилось
Мне нужно иного, не этих знамений
Не этих людей, не людей поколений
Лишь мельком взглянуть в глаза иссиня-синие
Лишь в душе, найти путь спасения

Златенция Золотова
Знай, у каждого разное"больно",
Знай, у каждого разное "страшно".
Не суди со своей колокольни
Неизвестносколькоэтажной.
Не очерчивай взглядом границы,
Не придумывай мозгом пределы.
Что тебе в страшном сне не приснится,
Для кого-то - обычное дело.
Знай, у каждого разное "надо",
Знай, у каждого разное "сложно".
Впрочем, и представление ада
Обобщить и сравнить невозможно.
Знай, что правда бывает другая,
А не та, что приносят на блюде.
Присмотрись к тем, чьи судьбы пугают,
Это- самые сильные люди.

Михаил Лермонтов
Элегия (О! Если б дни мои текли…)
О! Если б дни мои текли
На лоне сладостном покоя и забвенья,
Свободно от сует земли
И далеко от светского волненья,
Когда бы, усмиря мое воображенье,
Мной игры младости любимы быть могли,
Тогда б я был с весельем неразлучен,
Тогда б я верно не искал
Ни наслаждения, ни славы, ни похвал.
Но для меня весь мир и пуст и скучен,
Любовь невинная не льстит душе моей:
Ищу измен и новых чувствований,
Которые живят хоть колкостью своей
Мне кровь, угасшую от грусти, от страданий,
От преждевременных страстей!..

Мистер и миссис Корстон
Полозкова Вера

Когда миссис Корстон встречает во сне покойного сэра Корстона,
Она вскакивает, ищет тапочки в темноте, не находит, черт с ними,
Прикрывает ладонью старушечьи веки черствые
И тихонько плачет, едва дыша.
Он до старости хохотал над ее рассказами; он любил ее.
Все его слова обладали для миссис Корстон волшебной силою.
И теперь она думает, что приходит проведать милую
Его тучная обаятельная душа.
Он умел принимать ее всю как есть: вот такую, разную
Иногда усталую, бесполезную,
Иногда нелепую, несуразную,
Бестолковую, нелюбезную,
Безотказную, нежелезную;
Если ты смеешься, – он говорил, – я праздную,
Если ты горюешь – я соболезную.
Они ездили в Хэмпшир, любили виски и пти шабли.
А потом его нарядили и погребли.
Миссис Корстон знает, что муж в раю, и не беспокоится.
Там его и найдет, как станет сама покойницей.
Только что-то гнетет ее, между ребер колется,
Стоит вспомнить про этот рай:
Иногда сэр Корстон видится ей с сигарой и «Джонни Уокером»,
Очень пьяным, бессонным, злым, за воскресным покером.
«Задолжал, вероятно, мелким небесным брокерам.
Говорила же – не играй».

я не забуду ожиданий
не буду ждать ответа "нет"
и ты, как-будто покаяний
не ждешь, молчишь не шлёшь в ответ

я небывалом самодуром,
не знал как быть, за что любить
и на смех, знаменным фигурам
за годы, научился выть

У меня не перечесть сколко любимых стихов. Особенно Тютчев, Маяковский. Вот для себя недавно открыла познавательный и увлекательный ресурс на котором много имеется молодых поэтов, поэтесс которые как раз балуются своими стихами и время от времени стихи там появляются. На любую тему преимущественно найдутся там: вот такой например про современную женьщину зацените как вам - https://stihi.deti.guru/ochen-vazhno-ostatsya-zhenschinoy/ стихи, в не зависимости от темы, которую вы ищете. Сайт простой , но в тоже время полезный, нужный и удобный по навигации и розыску стихов.

У меня любимые не перечесть много как. Но более любимых я всё же выделю в один список: это Валерий Мазмянин и Лермонтов Михаил. Но выделю я стих по большей части первый, который называется- "А мы как поздние цветы".
Нашла я его здесь: на олд поемс. Стих можно этот читать бесконечно, смысл читается и относится к нашей жизни. Вот ссылка: https://oldpoems.ru/a-my-kak-pozdnie-tsvety-valeriy-mazmanyan/

Вот стихи:
У зеркала притихла ты —
морщинки и седая прядь,
а мы, как поздние цветы,
не верим — время увядать.

А в памяти ночной грозы
весенний день и майский гром,
какая осень без слезы,
без сожалений о былом.

И будь ты грешен, будь святой,
за птичьей стаей не взлететь…
и дождь серебряной метлой
метёт берёзовую медь.

ДЕНЬГИ

Ну как тебе в словах
Сказать ну самых простых,
Что дело не в деньгах,
И не в количестве их,
Что шерсть даёт не овца,
А тот, кто бреет овец,
Что суть не в массе кольца,
А только в смысле колец,
И не в стране изготовления
Хороших часов
И не в произношении,
А в выборе слов,
И не в большой книжной полке,
А в том, что читать?

А денег нужно столько,
Чтобы их не считать.

МАРАТ ШЕРИФ

Пожалеешь-отпусти. Вот мое любимое из творчества Валерия Мазманяна. душевно и так пронзительно описал строки волшебного стиха терзающегося душу и сердце.
https://oldpoems.ru/pozhaleesh-otpusti-valeriy-mazmanyan/

https://t.me/stihi_hromola

А лейтенант на мальчика смотрел,
Как будто первый раз мальчишек видел,
И на овчарку наводил прицел,
Готовясь совершить контрольный выстрел:

- "Своей ты шавке, лучше прикажи,
Поехать с нами, не дури, браток!
Тебя ждёт мама дома, дорожи
Людьми, а псов навалом, дурачок!

Ты с ним ведь без намордника гулял,
Но батя с мамой не потянут штраф,
Общественный порядок нарушал.
И суд любой признает, что я прав.

Твой пёс к себе не подпускает нас,
И я имею право пристрелить.
Подумаешь ты в следующий раз.
Ну, а теперь, заканчивай дурить!"

Мальчишка еле слышно засопел,
И подбородок розовый дрожал.
И перед псом на корточки присел.
За шею друга верного обнял.

Он вспоминал, как вырастил щенка,
Учил, купал, и в лес водил гулять.
А нынче чья-то подлая рука,
Не дрогнув, собирается стрелять.

А пёс его, хозяина стерёг,
Не убежал, хоть он ему велел.
Пёс лучше всех, и он его не мог
Оставить лейтенанту на расстрел.

Он поднял голову и посмотрел в упор.
И лейтенант вдруг понял: "не слюнтяй!"
И захотел продолжить разговор,
А мальчик выпалил: "сперва меня стреляй!"

Сверкал решимостью мальчишки дерзкий взгляд,
И чертыхнулся лейтенант в сердцах.
Мальчишке бросил: "сбрендил, психопат!
О маме лучше б думал, не о псах".

Ушел, ворча. И пса не застрелил.
Хоть был готов, войдя от злости в раж.
Но к выходным о той истории забыл.
А в воскресенье поспешил в гараж.

Сосед по гаражу, хороший был мужик.
С сынишкой маленьким сегодня он пришёл,
От удивленья, лейтенант застыл на миг,
И думал: "может глаз его подвёл?"

Нет, не ошибся: мальчик тот стоял,
Что не позволил друга застрелить.
И пёс, уже знакомый, подбежал.
И прыгал, приглашая пошалить.

И лейтенант на парня посмотрел,
Как будто первый раз мальчишек видел.
Надулся мальчик, но не оробел.
Лишь опасался: "пса бы не обидел!"

Соседу руку лейтенант пожал.
Не показал, что пса с мальчишкой узнаёт.
Но на прощанье искренне сказал:
"Хороший парень у тебя растёт!"

Где вы, девочки Женя и Тома?..
Геннадий Ростовский
* * *

Где вы, девочки Женя и Тома?
Чьи вы, Валя и Люба, теперь?
С лёгким сердцем ли Вашего дома
Открываете вечером дверь?
Где вы, мамины дочки любимые,
С хрупкой нежностью худеньких плеч?
С грациозностью лебединою?
Где ты, сладкое таинство встреч?
Увлечения и влюблённости
Моих детских восторженных лет,
Ранней юности озарённости,
Взрослой жизни прекрасный рассвет –
Мировые, что надо, девчонки!
Книги, танцы, наряды, цветы…
Впереди – ваши свадьбы, пелёнки,
Несбывающиеся мечты.
Впереди – испытание бытом,
Унизительностью очередей,
Все талоны и все дефициты,
Все борщи и болячки детей.
Будут семьи с мужьями на шее,
Руки-ноги налиты свинцом…
Нет, от этого не хорошеют,
Не свежеют душой и лицом.
Эх, девчонки, какими ж вы стали?
И представить себе не могу
Вашей серой осенней усталости
И волос ваших в белом снегу.
Располневших ли, высохших, дряблых
Вас не знаю – ни эту, ни ту.
Для меня вы по-прежнему яблоньки
В расцветающем майском саду.
И душа к вам, как прежде, стремится,
И прощенья прошу в этот час,
Что седой уже, лет через тридцать
Потревожил я памятью вас…

Все души милых на высоких звездах.
Как хорошо, что некого терять
И можно плакать. Царскосельский воздух
Был создан, чтобы песни повторять.

У берега серебряная ива
Касается сентябрьских ярких вод.
Из прошлого восставши, молчаливо
Ко мне навстречу тень моя идет.

Здесь столько лир повешено на ветки…
Но и моей как будто место есть…
А этот дождик, солнечный и редкий,
Мне утешенье и благая весть.