Кто живет в своем выдуманном мире? В мире книг, фильмов и сериалов?

Когда мы впервые сыграли сочинение в стиле tintinnabuli в Большом зале Ленинградской филармонии на полторы тысячи мест, это был абсолютный шок — музыка ли это, как это вообще возможно; мне говорили, что я допустил большую ошибку. Почти сорок лет назад. Но те, кто так говорил, не были правы, жизнь дала другой ответ, музыка Пярта звучит все шире и всегда дает духовную пищу: невозможно сыграть скучно «Fratres», или «На реках Вавилонских», или «Arbos».

Не жалко ли вам, что Пярт ушел от своего раннего стиля? Автор первых трех симфоний — совершенно же уникальный композитор, ни на кого не похожий!

— Знаете, что-то такое есть. Но, когда слышишь «Fratres», или «Tabula rasa», или «Te Deum», жалости нет. Композитор меняет свое мышление, проявляет меньше индивидуальности, меньше экспрессии, и появляются совсем другие сочинения. А, например, поздний «Плач Адама» — в нем есть движение в сторону драмы, ораториального мышления. Внутри музыки Пярта есть и драма, и страсти большие. Какое-то время он ограничивал себя, чтобы этого не было слышно, но внутри это все по-прежнему есть, особенно в его симфоническом репертуаре. В основном он писал для камерных оркестров, камерных хоров. И тут после долгого перерыва написал «Lamentate» для фортепиано и большого симфонического оркестра. Если мы играем это сочинение вместе с Алексеем Любимовым, то находим такой подход к музыке, что она начинает говорить, трогая музыкантов и слушателей. Структура и стиль там напоминают Пярта прежних лет, но с добавлением тонкого романтизма.

Почему почти через сорок лет после Третьей симфонии Пярт вернулся к этому жанру, написав Четвертую?

— После Третьей он не просто перестал писать симфонии, он вообще не писал несколько лет. Хорошо помню, как он говорил, что может и дальше сочинять как прежде, только его это не устраивало. Обидно или не обидно, есть Первая симфония, Вторая, Третья, есть фантастическая «Credo», «Perpetuum mobile», Виолончельный концерт... Такие изменения были и у Валентина Сильвестрова. А есть композиторы, которые и всю жизнь в одном стиле успешно пишут, как Гия Канчели, например.

Интересное инфо.

Я тут вспоминал Лео Фейгина. И даже интервью с ним приводил.

Вот, что планируется (включая мероприятия в провинции).

"Фестиваль Leo Records пройдет в пяти городах России".

С 10 по 19 октября в Москве, Петербурге, Архангельске, Екатеринбурге и Казани при участии Лео Фейгина и артистов его лейбла пройдет Leo Records Festival in Russia – фестиваль современного джаза и новой импровизационной музыки.

На концертах фестиваль выступят музыканты нового джаза разных поколений из России, Германии, Болгарии, Нидерландов, Норвегии, Литвы, Швейцарии и Испании.

Хэдлайнерый фестиваля — вокальный ансамбль VocColours (Германия). Также среди зарубежных участников барабанщик Аркадий Готесман (Литва), саксофонист Анатолий Вапиров (Болгария), скрипач Винсент Милью (Швейцария), гитарист Анхель Онталва (Испания), барабанщик Ираклий Санадирадзе (Грузия), контрабасист Стейнар Ракнес (Норвегия) и вокалистка Сара Мариель Гауп (Норвегия).

Лео Фейгин представит на фестивале новые релизы своей компании, лейбл «Арт Бит» презентует издание, посвященное Лео Фейгину — «United Sounds of Leo», — с записями фестиваля Лео рекордс в России и Берлине.

Кроме того, в программе Leo Records Festival in Russia 2015 презентация фильма Оксаны Матиевской «Такая музыка», о музыкантах нынешней авангардной волны, снятого во время фестиваля год назад, лекция Сергея Летова о Сергее Курехине в московском клубе Powerhouse (12 октября ) и пост-презентация фильмов Лео Фейгина, снятых в начале 1990-х, а летом 2015 года изданных лейблом «Геометрия» в новом звучании и в переводе на русский язык.

Фестиваль Leo Records Festival in Russia проводится при поддержке Гёте-Института, Посольства Литовской Республики в Российской Федерации, Баренц-Секретариата, Посольства Испании в Москве.

Мне нра модерн токи нг

И мне туризм не интересен. На велосипеде интереснее по пригороду.

У меня одна знакомая тоже их слушала.

Попросил просто при мне их не упоминать.

Т.к., на мой взгляд, эта музыка просто эталон пошлости и ширпотреба.

А уж этот слащавый вокал и дубовые аранжировки просто невыносимы :))

Я тоже люблю природу и свежий воздух.

Это у меня с детства. Прогулки по лесам, вокруг озера, потом тренировки на природе, летние православные лагеря под Новгородом, Псковом, Вологдой и т.п.
Исполнение классики нашей и западной рок-музыки и т.п.

Хорошее было время :))

Сейчас у меня от того времени осталась любовь к опэн-эйрам - фестивалям под открытым небом.

сколько можно копипастить

Что это было?

Восстание "живого мертвеца"? :))

вы о чем собственно вообще? это музыка для танцев, для дискотеки, под нее ритмикой хорошо заниматься, кстати.
какой эталон, чего?? что за оценки??

я имею ввиду - что за подход по достойности или нет - в принципе?

Хе-хе, помню как-то читал книги по истории рэйва. Что западного, что российского.

Очень запомнилось, как те, кто переносил рэйв на "отечественную" почву крайне негативно относились к термину "дискотека".
Это было самым ругательным словом для них.
Как они боролись за то, чтобы их мероприятия не имели ничего общего с советскими гопническими "дискотЭками".
Как они пытались окультуривать публику и т.п.

Термины, которые они использовали - вечеринки, пати, рэйвы и т.п.

Собственно, и отличие было простое.

Дискотека 80-х - середины 90-х - это гопники, бандиты, женщины легкого поведения, алкоголь рекой, драки, безобразная музыка вроде Modern Talking или чудовищной танцевальной попсы того времени вроде Кармэн, Лады Дэнс, Кая Метова и т.п.

Первые рэйвы - это павильоны, внимание к качеству звука, актуальная на тот момент танцевальная музыка (техно, хаус, *** и т.п.), богема, художники, бывшие и действующие рокеры, дружелюбная атмосфера и т.п.
Хотя, конечно, когда это стало более массовым, пришлось окультуривать бандитов и "малиновых пиджаков", который в пьяном состоянии лезли к диджеям, чтобы они поставили "их кассету" :)))
Среди старого хауса много душевных трэков, а техно (особенно ранее) довольно футуристичная музыка.

Хотя, конечно, и хаус, и техно с трансом (даже в некоммерческих и экспериментальных своих формах) - это попса.
Есть просто огромное количество более интересной электронной музыки.

В т.ч. и танцевальной.
Но нетанцевальная электроника всегда была интереснее.

Вот, кстати, в Москве, в клубе, который является франшизой одного из самого известных клубов Ибицы, на этой неделе будет интересное олдскульное мероприятие.
Я бы сходил, но так получилось, что на это же самое время попали еще 4 интересных мероприятия.
В результате, как и большинство всяких муз. журналистов, меломанов и т.п. решил пойти на продвинутую электронику в другой клуб. А на следующий день сходить послушать жесткий альтернативный рок из 90-х :))

А вот то попсовое, ностальгическое мероприятие, на которое я решил не идти.

Back to Basic! 10 октября вспомним как все начиналось. В клубе выступят корифеи британского рейва; люди, навечно вписавшие свои имена в историю хаус-музыки. Джон Дигвид и Ник Уоррен — снова вместе на одной сцене.

Джон Дигвид — ключевая фигура в мире современной танцевальной музыки. Он является одним из основоположников стиля progressive. Его работы для лейбла Renaissance и альбомы серии Northern Exposure были проданы непревзойденными и по сей день тиражами. Его трек For What You Dream Of попал в звуковую дорожку культового фильма Trainspotting и стал неофициальным гимном клабберов 90-х. Его резиденция в знаменитом клубе Twilo в Нью-Йорке и серия блестящих выступлений на Ибице привели к тому, что ведущие журналы на протяжении долгих лет называли его лучшим диджеем планеты. Основанный Дигвидом лейбл Bedrock издает треки Джеймса Забиела, Гай Гербера, Люка Фейра, Guy J, Denis A и многих других.

Оставаться актуальным на протяжении многих десятилетий — задача не из легких. Но Джон Дигвид справляется с этим блестяще. Он делает саундтреки для голливудских фильмов, гастролирует вместе с Дэвидом Боуи, Moby и Fatboy Slim, выпускает нетривиальные альбомы вместе с писателем-фантастом Джоном «12» Хоуксом. Джон по-прежнему в прекрасной диджейской форме и способен ночи напролет «держать» танцполы знаменитых клубов. Пять или шесть часов за пультом — практика для него вполне привычная, в свои 48 лет Дигвид и не на такое способен…

У второго хедлайнера октябрьской вечеринки не менее богатая биография. Ник Уоррен провел за вертушками без малого 30 лет, его профессиональная карьера началась в Бристоле в далеком 1988 году. Тогда он выступал в качестве warm up dj у группы Massive Attack, своих давних друзей. Но амбиций у Ника было не занимать, и роль «разогревающего» диджея его не очень устраивала. В 1994-м он познакомился с продюсером Джоди Уистернофф и вместе они основали Way Out West. На протяжении следующих десяти лет проект был настоящей кузницей хитов: 5 полноценных альбомов, топовые позиции в чартах, сотни ремиксов. Студийная работа, впрочем, вовсе не мешала диджейской карьере Уоррена — в конце 90-х он становится резидентом легендарного ливерпульского клуба Cream. Его популярность подогревали и необычайно успешные диджей-миксы: Ник выпустил 8 компиляций серии Global Undergroung и две — под маркой Renaissance. Сегодня Уоррен ведет еженедельное шоу Soundgarden на Friskyradio, организует одноименные вечеринки на Ибице и занимается делами популярного лейбла Hope Recordings. Не забыто и творчество: недавно выпущенный лейблом Bedrock совместный с Гаем Мантзуром релиз Sad Robot — лидер продаж онлайн-магазина Beatport.

Я, кстати, не знаю еще ни одного муз. журналиста или меломана, который назвал бы Modern Talking, Ласковый май или нашу танцевальную попсу 90-х "достойной и интересной музыкой".

Помню в 90-е даже всякая желтая пресса вроде МК писала про Modern Talking, Руки вверх и другие популярные тогда группы - "л_о_х-дэнс для деревенских дискотек".
Запомнилось мне это определение.

Хотя, конечно, тот факт, что не нравится определенная музыка, не означает, что те, кто ее слушает - плохи.

Мы видим это даже на примере этого топика.
Например, Наталья - очень умный, хороший и эстетически продвинутый человек, но слушает такую чудовищную музыку, как Пугачева, Ротару или Агилера.

Я тоже, к слову, тоже иногда слушаю музыку, которую не относят к хорошему вкусу - классический и экстремальный метал, хардкор, басовую танцевальную музыку, русский рок.

Я рос на этой музыке и она мне нравится.

господи, даже здесь об "уровне" и "достойном"...

)

Не нашел в своем цитируемом посте ни слова "уровень", ни слово "достойный".

Не понял, что Вы хотели сказать?


Что значит "даже здесь"? :))

в вашем посте ниже)

Честно говоря, не понял Вашу ремарку.

Остается только процитировать группу "Несчастный случай":

"Скажи мне, шо конкретно ты имела в виду?" :))

Пугачёва и Ротару-это моё детство. И при чём очень-очень ранние Пугачёва и Ротару. У Софии тогда в репертуаре даже не было песен на русском языке.После них вообще ничего не нравилось на советской эстраде. Разве что-Кузьмин.Того же Магомаева стала слушать после 40-ка. Это напоминало детство и ещё живых родителей. Потом уже пересмотрела его концерты,и интервью с ним.

Наталья, с возвращением.

Просмотрели/прочитали что-нибудь интересное? :)

Согласен, что вкусы детства и юности так или иначе проходят через всю жизнь.

У меня из того времени осталась любовь к экстремальному металлу, русскому року, фолку, классике и альтернативной музыке.

Morbid,рада Вас читать. Компьютер включаю не так часто.Вернулась опять в библиотеку. Все там по мне соскучились. Перечитываю Гюго.

В интернете сейчас Иван Шмелёв Лето Господне. Что ни читаю,всё равно возвращаюсь к русской классике.

2246-Наталья.

Вы бредите.

Кого тут цитировал Шнур? Какой Меланхолик?

Как говорится, слушать альбомы группы Ленинград опасно для здоровья.

Грозит олигофрения в стадии дэбильности.

А так, да, обсуждение хорошо помню.

Но с фанатами быд_ло-группы Ленинград спорить бесполезно.

Они не восприимчивы к аргументам.

И безобразные, бессмысленные матерные потуги Шнура (с целью эпатировать быд_лячков и срубить бабла) воспринимают за "стихи" или "творчество".
Ищут "смысл" там, где его и в помине нет.
И даже сравнивают это убожество с действительно великими музыкантами, известными во всем мире, вроде Шумова.

На мой взгляд, материал на вомане красноречив. Именно среди всей упомянутой публики Шнуру и место.
Среди самой чудовищной совковой попсы, "гламурного" говн_о-рэпа, среди быд_ла, гопоты и всякого сброда.

Очень хорошо, что они нашли друг друга.

Правда, все это не относится ни к музыке, ни к творчеству.
Но раз быд_ло хавает, пусть поют.
Каждый зарабатывает, как умеет.

да вы - Меланхолик))) сорри, ники перепутала
а фанатов Ленинграда тут и не было.

а "аргументом" был год написания, да? или справочник какой?)
)

В сад. Уж, извините На трол_лей время не трачу.

Шумова слышала, но биографию не читала. сейчас глянула - мама мия....а он то тоже не против срубить бабла. великим прощается?

ок, я в сад, удачно вам тут одному оставаться и ловить каждый пост.
бай

Мне, кстати, тоже Гюго нравится.

И времени у меня тоже стало очень мало.

Много работы + тренировки + огромное количество концертов.

Кризис вообще не ощущается.

Жаль только за последний месяц из книг, не связанных с работой, прочел только 200 страниц книги о музыке.

В следующем месяце надо больше времени уделить чтению.

И что он с Киркоровым и Пугачевой на одной сцене стал выступать? И позерскую музыку для быдл_ячков стал записывать?
Или на корпоративе Газпрома вместе с Шнуровым и Виагрой выступил?

И где же он "срубил" по крупному? :))

Давайте аргументы, а не демагогию.

Одному лучше, чем в Вашей компании :))

Кстати, в Интернете стали показывать много прямых трансляций с различных интересных мероприятий.

Например, завтра покажут такое.

"Фестиваль «Евразия» — прямая трансляция из Екатеринбурга

Трансляции осуществляет «Виртуальный концертный зал Свердловской филармонии»

Невидимые земли

Антон Батагов (фортепиано)

8 октября 2015 года, 17.00 по московскому времени

1 отделение
Дебюсси. Двенадцать прелюдий для фортепиано,
L 117 (том 1)
1.Дельфийские танцовщицы
2.Паруса
3.Ветер на равнине
4.Звуки и ароматы реют в вечернем воздухе
5.Холмы Анакапри
6.Шаги на снегу
7.Что видел западный ветер
8.Девушка с волосами цвета льна
9.Прерванная серенада
10.Затонувший собор
11.Танец Пэка
12.Менестрели

2 отделение
Батагов. «Невидимые земли» для фортепиано

Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
"

Жаль, трансляция будет в рабочее время. Не получится посмотреть.

Можно я попробую угадать, вы так увлекаетесь историей музыки, вы наверное и работаете в сфере, близкой к музыке? либо вы преподаватель, лектор? или просто в реале не с кем поделиться интересной для вас инфой?

1) Нет, работаю в сфере, предельно далекой от музыки и искусства.

2) преподавателем и лектором никогда не был.

3) в реале, да, пожалуй, что уже и не с кем.

Не говоря про то, что музыка, как таковая, интересна крайнему узкому числу людей (вывод по числу посетителей на концертах и по банкротству почти всех музыкальных СМИ).

Прощу прощения, опять всех замучаю чрезвычайно огромной простыней.

Кому не интересно, может просто ее пропустить. Там не только про музыку, но и про эпоху 90-х.

Виноват во всем вуман, т.к. не разрешает постить ссылки.

Приходится по-тупому делать copy/paste.

Статья уж больно понравилась.
Часть из написанного мы здесь уже обсуждали. Привожу с сокращениями.

В Москве состоится концерт одной из знаковых команд питерского андеграунда 90-х – легендарного "Машнинбэнда". Незадолго до этого, в сентябре, группа выступила в питерском "культурном баре" Vinylla Sky на Лиговке.

Слухи о предстоящем воссоединении поползли еще летом. В середине августа в социальных сетях появилось объявление о предстоящем концерте – и начался безумный ажиотаж. Всего подвал Vanilla Sky "по паспорту" вмещает не более 150 посетителей, в открытую продажу было выпущено всего 99 билетов, а остальные зарезервировали за "друзьями группы и членами семей музыкантов". Между тем в группах концерта и клуба "ВКонтакте" некоторые были готовы приобрести вожделенный билетик аж за 1500 – при номинальной цене в 600 рублей. В Москве, в Вологде, в Екатеринбурге, в Воронеже, в Петрозаводске и чуть ли не во Владивостоке люди передвигали дела и переносили встречи, брали штурмом кассы "РЖД" и авиакомпаний-лоукостеров, надеясь на какой-то немыслимый авось. Многие писали, что даже если пробраться в клуб не удастся, то они все равно придут и будут слушать песни Машнина в ближайшей к клубу подворотне, с магнитофона под портвейн, как в старые добрые времена.

В самом подвале творилось уже нечто запредельное. Стоило только разогревавшей группе "Мартинхаус" откланяться и начать собирать инструменты, как внутрь разом набились все 150, а может и больше прорвавшихся на концерт счастливчиков. Выход каждого из музыкантов "Бэнда" толпа встречала громкими криками и аплодисментами, а когда на крохотной сцене появился сам Машнин – коллективное бессознательное наконец-то прорвалось наружу в виде истошного вопля откуда-то из задних рядов: "90-е возвращаются! "Там-Там" жив!"

И вот тут стоит сделать пару исторических отступлений.

90-е годы действительно стали концом классического советского рока в том виде, в каком он был описан в книгах Артемия Троицкого, Ильи Смирнова и Александра Житинского. Можно сколь угодно долго искать различные мистические причины вроде пресловутого духа времени или изменившейся атмосферы, но на самом деле они были материальными до отвращения. Советский рок де-факто паразитировал на совершенно не рок-н-ролльной советской концертной инфраструктуре, на всевозможных комсомольских фестивалях, конкурсах самодеятельности и ведомственных домах культуры. Когда все это разом ухнуло в прошлое, было закрыто и невесть кому продано, то выяснилось, что для поддержания нормальной системы восхождения звезд от школьных команд к супергруппам мирового уровня не хватает небольшого, но самого важного звена: коммерческих клубов. Советские рок-клубы таковыми не являлись и даже в отдаленной перспективе не могли стать ничем подобным – по сути это были созданные властями загончики для изоляции рок-музыкантов от широкой публики, существовавшие на чисто дотационной основе. В 91-92 годах один за другим ушли в небытие и легендарный Ленинградский рок-клуб на Рубинштейна, и Свердловский рок-клуб, и Московская рок-лаборатория.

Новых хозяев жизни формат клубной музыки не интересовал в принципе. Сплошь и рядом открывались кабаки разной степени фешенебельности и казино, а вот поиграть молодым и талантливым было негде. Практически вся новая рок-сцена из-за этого с рождения оказывалась в андерграунде, просто потому что ее коммерческий потенциал был заранее взвешен, исчислен и признан нулевым. Хоть какую-то ценность для продюсеров имели "живые классики" 80-х и те, кто еще успел вскочить на подножку уходящего поезда в 88-90 годах. Перед остальным опустился уже не цензурный, но долларовый занавес, прошибить который оказалось значительно сложнее.

В бывшем Ленинграде, уже успевшим стать обратно Санкт-Петербургом, эту роль сыграл "Там-Там". Созданный бывшим виолончелистом "Аквариума" Всеволодом Гаккелем клуб превратился в своего рода творческую лабораторию для всех, кто пытался осмыслить происходящее вокруг и выразить в каком-то новом звуке. На сцену допускались представители практически любых музыкальных направлений по принципу "кроме русского рока, волосатых металлюг и КСП". Под сводами грязного подвала на Выборгской стороне, где в воздухе летали пивные бутылки, пустые и полные, а наркотиками торговали, не скрываясь, в муках рождалась питерская альтернативная сцена. И одним из самых ярких ее представителей стал ворвавшийся на излете середины 90-х "Машнинбэнд".

В 1987 году ленинградский строитель Андрей Машнин, спустя рукава, учился в Гидрометеорологическом институте, на досуге руководил художественной самодеятельностью женского общежития и совершенно не собирался влипать в историю с рок-музыкой. Но уж вышло, что тепло в ту самую общагу поступало по трубам из легендарной "Камчатки" – котельной на улице Блохина, где скрывались от закона о тунеядстве Цой, Башлачев, Задерий и прочие легенды русского рока. Обстановка там была такой, что "даже лопаты начинали стихи писать". Однажды "Начальник Камчатки" Анатолий Соколов случайно заглянул на одну из репетиций Машнина, пригласил его поработать кочегаром и все завертелось.

За три года бывший строитель и несостоявшийся метеоролог вполне успешно оперился в рок-барда средней руки – таких, в 1989-1992 году, с бородами до пояса и огнем в глазах, немало стояло на Невском и на Арбате. В этом качестве он даже попал в число участников последнего советского фестиваля памяти Башлачева (1990) вместе с полным иконостасом отечественных рок-классиков, Егором Летовым и Янкой Дягилевой. В том же году выходят его первые альбомы: "Трио Гагарин" и "Утилизация".

Дальше продолжать в том же духе было невозможно – эпоха рок-бардов как раз закончилась, вернее, еще не началась по-новой. Во второй половине 90-х на сцену выйдут те, "кому просто не на чем больше играть" и новое поколение авторов КСП. Если бы Машнин попал в эту струю, то навсегда бы остался лишенной собственного голоса третьей строчкой после Черного Лукича и Вени Д’ркина. Но его пронесло мимо этих мелей и с размаху шмякнуло об "Там-Там".

Вместе с окончательным открытием границ и отменой всех барьеров, в Россию начинает проникать мода на новый стиль тяжелого звука, пришедший на смену гранжу и трэш-металу – "альтернативу" и ее многочисленные ответвления: хардкор, рэпкор, экстремальная музыка и так далее. Сочетание жестких гитарных запилов с вкрадчивым речитативом и истошным криком в конце куплета и на припеве, казалось, наилучшим образом соответствовало духу времени. В массах становятся популярными убермаскулинные Rollins Band и леваки Rage Against The Machine, для более продвинутых – Ministry, DeadKennedys и Agnostic Front. На российской сцене "крестным отцом" движения становится "ВА-Банк" и его лидер Александр Ф. Скляр со своей программой "Учитесь плавать" на радио MAXIMUM.

В это время Машнин работает над своим первым электрическим альбомом "Тихо в лесу!" вместе с Григорием Сологубом ("Странные Игры", Deadушки, "2ва самолета") и Евгением "Ай-яй-яй" Федоровым ("Автоматические Удовлетворители", "Объект Насмешек", Tequilajazz). Это еще поиск своей манеры, чуть ли не в каждой вещи Машнин балансирует между ироническим панком, авторской песней и альтернативой, хотя заключительная "Как всегда" – это уже почти найденное новое дыхание.

Очередным шагом в сторону хардкора становится работа в качестве приглашенного вокалиста над альбомом "Лобовой Мэйнстрим" группы "Бондзинский". И, наконец, вышедший в том же 1995 году альбом "Трезвые-злые" ставит окончательную точку: Машнин находит "свой" звук, хотя его техническое воплощение пока еще далеко от идеала. В следующем году в группу придет новый гитарист, Леонид "Ильич" Замосковский – и тогда паззл наконец-то сложится окончательно.

Спустя еще год на более или менее тренированный Питер и совершенно неготовую к такому обороту Москву со всей бескомпромиссной яростью обрушилась кассета, начинавшаяся со слов "Что это, Бэрримор? – Это железо, сволочь!" Новый альбом буквально выдергивал из колеи, переворачивал восприятие и наматывал душу на колючую проволоку. Звук полностью очистился от привычного для питерской манеры "грязного" исполнения, приобрел отточенность и пулеметный темп, а Машнин, окончательно забросив всякие попытки петь, вместо этого стал просто орать сорванным голосом в микрофон. Но главным пятым элементом, конечно же, был текст. Каждая песня с "Жэлеза" была идеальным и стилистически точным осмыслением окружающей макабрической реальности, без тени насмешливой иронии, без блудливых иносказаний, все точно в цель.

Основным содержанием альбома был крик. Крик лишившегося работы и средств к существованию спивающегося городского интеллигента, крик зажатого в подворотне гопниками работяги, несущего с работы скудную получку, крик сходящего с ума бойца, сидящего в засаде посреди разрушенного войной Грозного, страх, ярость и отвращение, приправленные острым ощущением собственной обреченности. Сам Машнин, совершенно не похожий на рок-кумира, как ни странно, на сцене полностью соответствовал своим песням. Он мог выйти на публику в пиджаке и при галстуке или в футболке Ministry и шортах, но своим надорванным криком и железобетонной поэзией он брал аудиторию в кулак и не отпускал до самого конца. "Уж так заорать, что просто инфаркт получить", – говорил он в одном из интервью. Оказалось, что ему было дано то, что никак не удавалось многим героям русского рока родом из 80-х – перекричать шум и грохот этих смутных времен.

На момент записи "Жэлеза" группы по сути не существовало – от нее остались только Машнин на вокале и Ильич, игравший на всех остальных инструментах. С приглашенным ударником "Маншинбэнд" выступает на различных концертах и фестивалях, за это время в составе наконец появляются басист Юрий Степанов и барабанщик Владимир Шумахер. В таком составе записывается новый альбом – "Бомба" (1998).

Если "Жэлезо" было совершенным с точки зрения духа, то "Бомба" была, прежде всего, безупречной стилистически. По своему содержанию этот альбом фактически был римейком "Трезвых-злых" под новый звук и новых музыкантов. В нем не было выпирающих не туда рифов или "недогоняющих" барабанов, все было идеально и четко отлажено и пригнано одно к другому. Его десять треков как бы подводили окончательную черту под 90-ми, в них это потерянное десятилетие словно бы до конца перегорало, становясь золой и пеплом со всеми его пережитыми ужасами и несбывшимися надеждами. Не случайно одна из новых песен так и называлась – "Тлеть":

А я спокоен, как мертвое море

В шапке-ушанке с павлиньими перьями

Сижу один на своем заборе

В полном согласии духа с материей.

Пора тлеть:

Я уже стлел на треть!

Я больше не буду гореть!!!

Только тлеть!

Завершающий трек "P.S. Сам (Айя)" спустя некоторое время появится в виде кавера на альбоме Летова "Долгая счастливая жизнь", став зримым свидетелем его многолетнего творческого диалога с Машниным. А заодно и забавным трол_лингом аудитории, отродясь не читавшей надписей на CD мелким шрифтом.

Как раз после выхода ДСЖ в кругах мэйнстримовых музыкантов стало модно нараспев признаваться в давней и искренней любви к "Гражданской Обороне", поэтому одной из первых на эту удочку попалась Земфира, приписавшая в одном из своих интервью "P.S. Сам" Летову.

Летову очень хотелось продолжить сотрудничество, он даже предлагал записать на ГРОБ-студии альбом Машнина с музыкантами "Обороны", но подобный проект потребовал бы переезда в Омск как минимум на полгода. А Машнин, к тому моменту уже устроившийся на работу заместителем главного редактора автомобильного журнала "Пятое колесо", к подобным приключениям был откровенно не готов. К тому же он попросту начал уставать от собственной музыки. По его же собственному признанию, ему перестали нравиться оба аспекта рок-н-ролла: как запись, так и работа в студии. К тому же у него была семья, а андеграунд в то время мог принести все что угодно, кроме денег.

Последним аккордом для самого Машнина стало выступление с четырьмя песнями на концерте в честь 25-летия "Гражданской Обороны" в составе специально по такому случаю собранного проекта "Машнин в Гробу". То, о чем так мечтал Летов, все-таки осуществилось – правда спустя два года после его смерти.

Собравшиеся в подвале Vanilla Sky, затаив дыхание ждали начала концерта, все еще не веря в то, что живая легенда через несколько минут, подобно птице Феникс, восстанет из пепла. По доносившимся из гримерки слухам, Машнин уже несколько раз сказал "Да ну его на…, поеду лучше домой". И все же он вышел, оглядел собравшихся с хитрым прищуром из-под козырька бейсболки и начал нараспев читать "Водолею". А когда Ильич рванул первые риффы "Бомбы" – маленький подвал взорвался бешеным слэмом, от которого, казалось, сейчас рухнут и стены и потолок. Ветераны "Там-Тама", давно ставшие престарелыми питерскими хипстерами, выкрикивали слова песен на одном дыхании с молодой порослью, слышавшей "Машнинбэнд" только в записи. Каждое слово, каждую интонацию они помнили наизусть. Как будто этих десяти лет молчания и не было вовсе.

В последнее время, то ли по причине исчерпания кумиров поколения айфона, то ли в виду бешено закрутившегося колеса истории, андеграунд 90-х вновь оказался востребованным. Автор этих строк осознал сей факт еще в начале лета, когда оказался в амфитеатре института "Стрелка" на лекции, посвященной выходу книги Ильи Зинина и Александра Горбачева "Песни в пустоту". Там в буквальном смысле было яблоку негде упасть. И это при том, мероприятие на 3/4 состояло из воспоминаний Козырева, Кушнира и авторского дуэта в стиле небезызвестного персонажа мультика про Масяню: "Я-то в советские времена уууу!" и, в общем, была довольно скучной.

Плейлисты "вКонтакте" вдруг начали пополняться треками Д’ркина, "Машнинбэнда", "Теплой Трассы" и даже совершенно антимузыкальных "Соломенных Енотов". То ли ностальгия, то ли острый приступ музыкальной археологии. Внятного объяснения этому феномену найти пока не удается.

В любом случае реюнион "Машнинбэнда" на этом фоне выглядит вполне закономерно. "Если звезды зажигают – значит, это кому-нибудь нужно". Значит, будут новые концерты и даже, возможно, новый альбом. По крайней мере, участники группы настроены решительно и заявляют, что явление народу в Vanilla Sky вовсе не было случайным экспериментом или острым приступом ностальгии по старым временам.


Оригинал текста - Алексей Байков.