Woman.ru: В комедии СТС «Братья» вам досталась роль актрисы Яны, которая снимается в сериале про полицейских. Сложно ли играть представительницу своей профессии?
Юлия Майборода: Я думаю, что гораздо легче: все так понятно и знакомо, сценарий потрясающий. В нем очень точно передана атмосфера съемочной площадки, разные нюансы.
Приоткрывается «завеса тайны»: то, как создается эта прекрасная иллюзия, то, что актеры — это большие дети, а персонажи, которых они играют, совсем не те люди, которыми они являются в жизни.
Наши с Володей Веревочкиным герои — это звездные актеры, довольно спесивые, мелочные и при этом наивные. Они постоянно борются за внимание, спорят, у кого больше текста, кого любят зрители, кто круче. Но в сериале их герои — храбрые, благородные и самоотверженные полицейские. Контраст настолько большой, что возникает комедийный эффект.
На съемках возникала путаница, где настоящие съемки, а где сериал с вашей героиней «Сокол»?
Юлия Майборода: Как-то мы с коллегами не могли понять, почему у нас три камеры? Это было забавно, потому что во время сцен про майора Соколова нас снимала одна игровая камера, а за ней еще две камеры, снимающие эти камеры. Конечно, порой мы путались.
Например, когда второй режиссер объявлял: «Внимание, киногруппа, все подойдите сюда!» Ломилась вся наша группа, хотя имелась в виду только игровая группа — артисты, изображающие режиссера, оператора и так далее.
Бывало, что актеры обращались к звукорежиссеру с «пушкой» и всем оборудованием, но он оказывался персонажем, а техника — реквизитом.
Съемки — это очень увлекательный процесс. И здорово, что зрители увидят наше закулисье.
Ваш партнер по сериалу Владимир Веревочкин рассказывал, что старается сам выполнять большинство трюков. У вас такое же отношение к трюкам?
Юлия Майборода: Все-таки я девочка (смеется). И мне не хочется рисковать собой или выполнять физически тяжелые трюки. А про Володю должна сказать, что он меня по-настоящему удивил: спустился с огромной высоты на тросе, на большой скорости, абсолютно бесстрашно. Всем даже смотреть было жутко! А он так проделал несколько дублей. Понятно, что была страховка, но я бы на такое не решилась.
В «Братьях» вообще много трюков, и большая часть — на Володе. У меня есть пара таких моментов. Например, когда моя героиня дерется со здоровенным мужиком или когда наносит эффектный удар ногой в голову преступника, стоящего напротив (улыбается). Конечно, это скромный вклад в экшен, но группе понравилось.
Бывали трюки, когда что-то пошло не так?
Юлия Майборода: Да. Я должна была бросить бутылку в Володю и не попасть. По сценарию герои поругались. И вот Яна размахивает бутылкой, кричит, а персонаж Володи видит угрозу и убегает, петляя, чтобы попасть в него было невозможно. И действительно: попасть в движущуюся мишень очень сложно, и расстояние было приличное. Кроме того, между нами были еще люди. Но мне это удалось, к сожалению: я попала в Володю, прямо в затылок. Я была в шоке!
При этом бутылки в кино ведь не из обычного стекла?
Юлия Майборода: Да, бутылка в кино из сахарного стекла — вроде безобидная, но довольно тяжелая. Удар получился сильным. Тем не менее Володя доиграл сцену, не показал, что ему больно, все выдержал и съемки не остановил. Этот дубль вошел в монтаж. У всех участников сцены эмоции зашкаливали. Это стоит увидеть!
На съемочной площадке что только ни случается. А если говорить про театр?
Юлия Майборода:
Думаю, что сейчас не смогла бы работать в театре. Когда-то совмещала со съемками, и мне это очень нравилось: и живое дыхание зала, и состояние постоянного профессионального тонуса, и спектакли, и репетиции каждый день. Но это невозможно сравнить со съемочным процессом.
Юлия Майборода
Почему?
Юлия Майборода: Театр — это отточенность и красота формы, в идеале наполненная живыми эмоциями. А съемки — это управляемый режиссером драйв и актерская импровизация. В театре есть особенность: даже невероятно талантливые спектакли могут переживать взлеты, падения, перемены. Все, конечно, очень индивидуально, ведь есть театры, в которых на разрыв аорты каждый спектакль играют, не сваливаются в рутину, держат заданную форму.
Но спектакль живой процесс — в этом и прелесть, и сложность.
Сейчас мне ближе состояние азарта на съемочной площадке, когда надо сделать хорошо прямо сейчас, без многомесячного процесса репетиций. И мне нравится то невероятное единение, возникающее у всей съемочной группы: когда наконец-то складывается сложная сцена или получается опасный трюк. А в начале съемок люди вообще пребывают в эйфорическом состоянии. На площадке циркулируют такие энергии…
Фото: пресс-служба