Подруги
В последние дни все СМИ только и говорят о смерти бывшей королевы бизнес-авиации и миллионерши Людмилы Браташ, а также о наследстве почти в миллиард рублей, которое она оставила детям Никиты Джигурды. Я старалась держаться в стороне от этой страшной истории. Потому что мой отец попросил меня не связываться. Он боялся, что за ее загадочной смертью стоят какие-то опасные люди, и чем дольше полиция не раскроет дело, тем дольше будет опасно в него ввязываться. Я лишь однажды приняла участие в ток-шоу на канале Россия 1, потому что меня попросил сам Джигурда.
Он знал то, что знали немногие — долгие годы Люся была моей лучшей подругой. Она не любила, когда ее звали Людмилой, и всегда представлялась «Люся».
Мы познакомились много лет назад — я жила в Париже и не была еще известна даже там. Я помогла подруге купить квартиру на улице Бальзака, параллельной Елисейским полям. Я буквально заставила ее сделать эту инвестицию, потому что чувствовала — цены идут вверх. Люся не стала сильно рисковать и купила небольшую, но просторную двухкомнатную. А потом несколько лет подряд журила меня, что не заставила ее купить квартиру покрупнее — выигрыш от скачка цен на недвижимость в центре города был бы еще больше. Но она и так поднялась в цене втрое, за что Люся была благодарна моему чутью. Сама я тоже здорово заработала со своей недвижимостью на этом росте. Я всегда любила инвестиции в недвижимость.
Будучи с детства внутренне не очень уверенной в себе при абсолютной внешней танкообразности, я часто недоумевала — отчего умная и успешная женщина, гораздо старше и опытнее меня, дружит со мной. А потом она объяснила, что я эффектная и не по годам умная. И я с удовольствием поверила.
В тот период, десять лет назад, отношения Люси с ее сестрой и племянниками были отличными — Люся финансировала любые капризы детей сестры и даже купила той квартиру в Минске. Содержала она, разумеется, еще и их родителей, тогда еще Галина Иосифовна и Джонатан, простите, забыла отчество отца Люси, были еще живы. Люся часто летала в Минск. Две самые яркие романтические Люсины истории с мужчинами произошли на моих глазах и обе легли впоследствии в основу моей книги «Альфонсы».
Первый альфонс
Первый ее любовник из тех, что происходили на моих глазах в период нашей с ней дружбы, должен был стать моим. Но мне он не понравился. Его хотела познакомить со мной Люсина коллега по авиабизнесу, француженка Доминик. У нее тоже была авиакомпания. И однажды она пригласила нас с Люсей в гости на ужин в свой роскошный загородный французский дом и там познакомила меня с Филиппом, шепнув на ухо, что он недавно развелся. Мне он показался слишком самовлюбленным и я уехала с ужина пораньше.
На следующее утро Люся позвонила и с гордостью доложила: «Я переспала с твоим Филиппом». Я возмутилась с улыбкой: «Он вовсе не мой, и я очень за тебя рада!».
И даже потребовала подробностей, которые я, с вашего позволения опущу, скажу лишь, что Филипп очень старался и был невероятно угодлив. Оно и понятно, он пилот частных самолетов, а у Люси своя компания по их аренде. Он типичный альфонс, который всегда выбирал крутых женщин. Его предыдущая жена, например, была дочерью владельца авиакомпании. В книге я описала эту историю, закамуфлировав ее во многом, например, использовав яхты вместо самолетов и заменив имя «Люся» на «Муся», чтобы немного скрыть героев. Хотя Люся, конечно же, должна была узнать всех участников.
Любовь была страстная: Люся сделала Филиппа пилотом в своей компании, выделила ему рекордную даже для пилотов зарплату, познакомила со всеми знакомыми миллионерами и купила ему золотые часы. Подруги, в том числе и я, ее потеряли.
Первый раз я застала Люсю в тяжелом запое после измены Филиппа с русской ученицей парикмахера. Я приехала в ее парижскую квартиру, потому что она промычала мне в трубку, что нуждается в помощи. Распахнув окна и проветрив смрад, я вылила весь алкоголь из всех бутылок в раковину и принялась за психотерапию. Люся рассказала мне о том, как поймала негодяя на измене, выгнала его со своей работы и из своей жизни, как он снял ценную деталь с ее дорогого самолета и стал ее шантажировать, требуя отступные, и как ей удалось с помощью знакомых военных его образумить. Через несколько дней увещеваний Люся пообещала мне не влюбляться в альфонсов.
Еще один мошенник
И тут же влюбилась в следующего. Только он не был ее моложе, как Филипп. Он был старше и, как ей казалось, круче и богаче. Много охраны, дорогие подарки, настоящий полковник, даже генерал. Как потом оказалось, настоящий мошенник, который развел ее, как школьницу, на полмиллиона евро. Я его никогда не видела, он старался не показываться подругам. Но она много рассказывала. Например, как в самый романтичный период их любви, он приехал однажды к ней бледный и дрожащий: «Я насмерть задавил пешехода, мне срочно нужно полмиллиона, чтобы «отмазаться от ментов».
Она не знала, сколько стоит задавить пешехода. И надавила на своего банкира, чтобы на следующее же утро снять эту сумму со счета наличными. И настоящий полковник исчез. А она лишь позже узнала, что в тот день в том месте наездов не было.
Мне было нелегко уже в самый первый период ее запоя, потому что я сама не пью ни капли. Я никогда даже не пробовала никакого вина или водки, вообще никакого спиртного и, насмотревшись в России на алкоголиков в канавах, являюсь ярой противницей любых количеств горячительного. Но я принесла себя в жертву страдающей подруге в надежде, что я спасаю ее. Правда, чуть позже оказалось, что она скрывает от меня другие запои, исчезая на 3-4 дня, потом на неделю. Сотрудницы ее авиакомпании были в курсе и покрывали ее исчезновения.
Ссоры
Наша первая ссора с Люсей произошла из-за одного известного олигарха и одной известной газеты. Люся сдавала в аренду не только самолеты, но и дорогие яхты. Однажды, она сдала знаменитую яхту «Кристина» Аристотеля Онассиса, стоимостью чуть ли не в миллион евро в неделю одному своему русскому клиенту. А после того, как он съехал со своими друзьями, насладившись острыми ощущениями, которые Люся организовала ему и его друзьям наподобие розыгрыша из фильма «Игра» с Майклом Дугласом, она пригласила погостить на яхту своих подруг, в том числе, и меня.
Имея мало опыта в работе с журналистами, я рассказала знакомой журналистке Комсомольской Правды об этом удивительном и дорогом судне, ни слова, разумеется, не произнеся об именах клиентов.
Но журналистка, не будь дурой, как-то где-то сама раскопала имена всех прошлых клиентов и сама добавила их в «шапку моего интервью. И читатели, в том числе и Люся, решили, что я сдала ее клиента. Хотя я и имен-то всех перечисленных не знала. Но после выхода материала у нас был неприятный разговор, Люся кричала и мне не поверила, и мы поссорились. Ненадолго. Потом помирились. Со временем, поверила или сделал вид.
Вторая ссора с Люсей произошла у нас уже по моей инициативе. Неожиданно для всех я стала знаменитостью во Франции, и был период, длиной всего в месяц, когда в Париже невозможно было найти газетного киоска без моей физиономии на многих обложках и рекламных плакатах газет.
И один-единственный человек на Земле из всех моих русских и французских знакомых во Франции не поздравил меня с долгожданной удачей — это была Люся. Я решила, что она завидует и обиделась на нее. Надолго.
Но потом мы, как принято у подруг, снова помирились. Последней каплей в нашем разрыве стали ее учащающиеся алкогольные срывы. Запои стали чаще и продолжительнее, и я поняла, что не смогу спасти ее, пока она сама не захочет, и поставила ультиматум — или она бросает, или я больше с ней не дружу. Бросить она не смогла, хотя предпринимала попытки со мной помириться прямо пропорциональные росту моей известности. Ей всегда нравились знаменитые люди.
Слава была ее нереализованной голубой мечтой при жизни. Ужасно, что, по иронии судьбы, она стала знаменитой лишь после смерти.
Люсины попытки помириться со мной стали реже после того, как она сдружилась с будущей женой Никиты Джигурды, фигуристкой Мариной. С ней она тоже познакомилась в Париже. Марина выступала на Олимпиаде за Францию, получив французское гражданство. Некоторые наши друзья считали, что это уловка, чтобы обойти сильнейшую конкуренцию в российской сборной и что это — предательство России, но я полагаю, что это не умаляет достоинств Марины как спортсменки.
Последний телефонный разговор состоялся по Люсиной инициативе. Она была пьяна, но выражалась ясно: «Ленка, давай мириться, ты же знаешь, как я тебя люблю! И даже тайно от тебя хожу в твою сеть студий маникюра Лены Лениной!»
Правда, последняя ее фраза стала совсем последней: «Я хоть и не читаю все эти книжки, которые ты пишешь, но все равно считаю тебя умной бабой!». На этом я положила трубку, и мы расстались окончательно.
Я не люблю, когда осуждают мои книги, не читая их. Я вкладываю душу в их написание. И друзья не должны так говорить. Я снова обиделась. На этот раз навсегда. Спустя несколько лет я познакомилась с Никитой Джигурдой уже в российском шоу-бизнесе.
Трагическая смерть
Именно он недавно сообщил мне подробности трагической смерти бывшей подруги. Никита убежден в том, что Люсю ограбил и убил ее водитель. Я несколько дней была в сильнейшем шоке. У меня произошла какая-то мощная самоидентификация с покойной подругой, и я даже от страха уволила своего собственного водителя.
Я в ужасе смотрела все передачи с участием Никиты о Люсе. И с ужасом узнавала в сюжетах некогда родного человечка, обезображенного годами алкоголизма и синяками избиений.
В украденных украшениях я узнавала те бриллианты, которые мы с Люсей выбирали ей вместе в Париже. В обрывочных видеокадрах была частица и моей истории. Я много плакала. И я верила во всем Никите. Он обманул меня лишь в одном — в том, что не изменял Марине. Все видели те кадры, где он занимается с Люсей любовью. Кстати, это, конечно же, не было изнасилованием.
Я верю в то, что Люся попросила его о близости и в то, что, после того, как Марина улетела с детьми во Францию на год, Никита с Люсей снова стали встречаться.
Спустя полгода после смерти Люси, в прошлом сентябре, Никита сделал мне предложение в моем новом доме в подмосковном Марселе на Калужском шоссе. Он говорил, что давно хочет развестись с Мариной. Она мне в свое время говорила то же самое. Они отдалились с ее отъездом за границу.
Никита был влюблен в меня. Посвящал очень лестные стихи. Но я ему отказала. Это было бы безумием. А я льщу себя мыслью, что я разумна. Но он добрый, духовный, честный и безобидный. И я всегда буду его защищать.