Жил себе и существовал «Хрустальный» Дворец спорта, работал себе с 9 утра до 9 вечера, а в 2018-м году вдруг стал «фабрикой чемпионок». Когда на сочинском льду блеснула и быстро погасла девочка в красном пальто, Юлия Липницкая, весь мир ее обожал, если не боготворил. Тогда-то в Японии и началась «эпидемия российских фигуристок», а Этери Тутберидзе впервые назвали гением фигурного катания после проката Юлии под «Список Шиндлера». Но вот с триумфальной сочинской Олимпиады 2014 года прошло каких-то четыре года, и звездного тренера уже саркастически называли ледовым тираном. За что?
За ту самую фабрику чемпионок, которых тренерский штаб Тутберидзе начал поставлять на лед с поразительной быстротой. Слово «чемпионки» постепенно выпало из контекста, и «Хрустальный» постепенно стали величать просто фабрикой, а в худшие времена и вовсе конвейером. Что уж тут говорить, Этери Георгиевна сама случайно подлила масла огонь своей фирменной непоколебимой честностью.
«Тренеру ничего не остается, кроме как работать с тем материалом, что есть, и пытаться создать свой продукт, — говорила Тутберидзе. — Я сказала сейчас специально два слова, которые могут очень не понравиться, — „материал“ и „продукт“. Но это так и есть. Та же Женя Медведева — это продукт нашей фабрики». И фабрика пыхтела, старалась, гудела, сдерживала напор критики, работала — и выдавала уже не по одному чемпиону в сезон, а по двое, трое, четверо выдающихся фигуристов.
Тот факт, что в олимпийской сборной России по фигурному катанию все три места женщин-одиночниц заняты воспитанницами Этери Георгиевны — это не нонсенс, а простая закономерность. Да, сейчас сильнейшие фигуристки страны крутят аксели и тулупы именно под ее надзором, более того, на скамейке запасных остались девочки, которые даже не в лучшей своей форме дадут фору японкам и кореянкам — нашим главным соперницам на льду. Камилу Валиеву, Анну Щербакову, Александру Трусову и их коллег по «Хрустальному» боятся противники — это не новость.
И этим же страхом легко объясняется лавина критики, которая сходит на российских спортсменок. Стоит им занять весь пьедестал (что в последнее время случается все чаще), как западные журналисты в большинстве своем строчат: «Фигуристки Этери умеют летать, но знает ли она их имена или просто строит армию?».
Воспитанниц Тутберидзе даже в отечественной прессе называют «тутберятами» или «хрусталятами», подчеркивая их сходство. Американские версии еще более уничижительные — чемпионок иногда не называют по именам и просто пишут «девочки-попрыгунчики».
Но стоит отдать должное тем спортивным комментаторам, которые не только различают наших спортсменок, но и не стесняются объяснить, почему они не просто «тутберята». «Секрет Этери в том, чтобы поощрять конкуренцию между своими учениками, обеспечивая при этом равные возможности для всех и „чертовски много тяжелой работы“. По сути, философия Тутберидзе — радикальная противоположность современным идеалам инклюзивности и практически суворовская наука побеждать», — пишут в Russia Beyond.
Воспитанницам Этери Георгиевны действительно очень, очень тяжело в учении и, судя по фантастическим результатам, тяжело в бою. Но при этом бой у каждой свой, как и программа, как и характер, как и история, которую они показывают на льду.
Они очень разные, и точно сделаны не в конвейере, а вручную. Объясняем, почему.
Александра Трусова
«Так как сейчас олимпийский сезон, наставники стараются найти для своего спортсмена лучший образ, в котором он только может себя проявить. И тренерский штаб Этери Тутберидзе с этим справился», — рассказывала хореограф Бетина Попова . Те, кто обвиняют спортсменок из «Хрустального» в однотипности, точно не смотрели юниорские программы наших олимпийцев Анны, Александры и Камилы — какой в них виден прогресс!
Будем честны: да, образы, которые Тутберидзе подбирает своим фигуристкам, похожи. Но не между собой, а в рамках соревновательной истории каждой отдельной спортсменки. Например, Камила Валиева хороша в лирике — это уже понятно всем. Саша Трусова другая — сильная, мощная, импульсивная, с невероятным жизнелюбием, напористая, дерзкая, принципиальная — порой даже слишком.
«Тройной аксель не обсуждается и не будет обсуждаться. Я буду делать его всегда. Я не смотрю на четвертое место по итогам короткой. Я катаюсь для себя и буду кататься только для себя. Мой набор прыжков в произвольной зависит от моей формы и ни от чего больше», — рассказывает Трусова журналистам . Девочка-кремень. Могла бы она не прыгать свой нестабильный триксель, чтобы не рисковать. Но она же и есть сам риск, так что какие вопросы?
И неспроста короткая программа с непокорным тройным акеселем посвящена Фриде Кало. «Сказал: „Чувствую, вижу, что это будет интересно и хорошо — кому?“ Этери Георгиевна сказала: „Давай Саше“. Я даже сначала удивился: „Саше?“ Она: „Ну, такого не было, давай попробуем — будет либо огонь, как ее волосы, либо нет“», — делился со Даниил Глейхенгауз, хореограф «Хрустального».
Действительно, Трусова привыкла отыгрывать на льду персонажей сильных, мощных — как, например, невесту из «Убить Билла» или Дейнерис, мать драконов, в программе, вдохновленной «Игрой престолов».
Вспомните ее переход к Евгению Плющенко, который поставил Александре прокат в образе лесной феи. Костюм был изумительным, музыка великолепной, чувственной, нежной… как будто для Анны Щербаковой. И «королева четверных» Трусова не получила за исполнение таких оценок, как за «Дейнерис». «Фрида» стала прямым продолжением ее упорного характера.
«Ей этот образ очень подходит, поскольку Фрида — это очень сильная женщина, с очень непростой историей, страшной-страшной! И Трусова хорошо раскрывает это. Она такой же боец, и ей это действительно подходит», — считает Бетина.
Анна Щербакова
«В такой хрупкой девочке такая мощь!», «Браво, ласточка — красивая, нежная, стремительная», — хвалят Анну поклонники после ее феноменальной короткой программы на Играх. Все эти эпитеты идеально описывают характер фигуристки — такой тонкой и такой сильной. Те, кто сомневаются во внутренней мощи чемпионки России, просто обязаны пересмотреть ее прокат на прошлогоднем национальном первенстве — это большой подвиг маленькой, но уже великой фигуристки.
Та культовая программа Forgiveness («Прощение») уже стала легендарной. Музыку Глейхенгауз взял из фильма «Дом темных бабочек» Доме Карукоски. Это достаточно тяжелая лента, психологическая драма подростка, которая в общем и характеризует катание Щербаковой — драматическое, нежное, романтичное, одновременно надрывное. Обычно в сюжете выступления Анны какая-то внутренняя борьба, поиск, сражение, которые фигуристка безупречно отыгрывает мастерством и своими бездонными глазами, которые еще и увеличивает специальным макияжем.
Это не история о невесомой Камиле Валиевой. Катание Щербаковой очень женственное, всегда полное драматизма. Олимпийскую произвольную программу Даниил Глейхенгауз описывает так: «Аня чувствует приближение темных сил, как будто они уже близко, и она отдергивается в начале, как будто ее кто-то схватил за плечо. Она борется, она в смятении — она чувствует, что ее куда-то утаскивают». Щербакова всегда будто на распутье, на пересечении двух враждующих сил.
В Сети Анну сравнивают с Кити Щербацкой, героиней «Анны Карениной». Кити воспитанная, музыкальная, гордая, но при этом мягкая, ранимая, женственная, трогательная — то же самое поклонники говорят о Шербаковой. В своей легендарной Forgiveness фигуристка даже чем-то похожа на Алисию Виканде, исполнительницу роли Кити. «Интеллигентная очень, ни разу не слышала дурного слова от нее за все время, что мы работаем. Она у меня с малых лет. Как-то ответить, фыркнуть — нет, такого нет», — говорит Тутберидзе.
И вот эту интеллигентность, «светлость», скрывающую огненную смелость, тренерский штаб использует в постановках постоянно. Мы и не сомневались в том, что такую же «щербаковскую классику» Тутберидзе прибережет для Олимпиады, поставив ей что-то традиционное, драматическое. Так и вышло.
«Не скажу, что ее новая программа — это прямо эксперимент. Скорее, это козырь, который штаб Тутберидзе держал в рукаве, — объясняет Бетина Попова. — Для тренерского штаба Тутберидзе это, конечно, не сюрприз, потому что они знают Аню вдоль и поперек — все ее сильные и слабые стороны».
Камила Валиева
«Валиева не попрыгунчик» — пишут российские СМИ. И это чистая правда: в ее катании прыжки так нежно сливаются с хореографией, будто она вовсе не поднимается надо льдом, а разливает по нему тягучую карамель. Приземления мягкие, не такие кошачьи, как у Алены Косторной, а невесомые, как у балерины. Камила ведь в прошлом и была балериной, что сыграло в ее фигурной карьере огромную роль.
«Просто феноменальное зрелище — балерина, которая катается на льду, превращая это в спорт», — восхищался чемпионкой Александр Жулин. В группе Тутберидзе принято дополнительно заниматься танцами, но Валиева брала уроки в Московской государственной академии хореографии, училась у экс-ведущей балерины Шведского королевского балета. Стоит ли говорить, что педагог была восторге от музыкальности и пластичности «золотой девочки»?
«Первые полгода мы занимались партерной гимнастикой, помню, как после этих занятий у меня болели все мышцы! Зато на льду многие вещи мне стало делать гораздо проще», — рассказывала Камила. Под «гораздо проще» она имеет в виду потрясающую растяжку, прыжки поднебесной высоты и пластичные, как у лебедя, руки. Кстати, в свое время (в юниорские годы) у Валиевой была вот такая «лебединая программа», в которой ее, 8-летнюю девочку, сравнивали с Майей Плисецкой.
Так что совмещение балетной техники и фигурного мастерства в одной из программ Олимпиады было очевидным решением. То же самое тренерский штаб Тутберидзе в свое время продемонстрировал в произвольной программе Алины Загитовой, которая танцевала под «Дон Кихота» в своей знаковой алой пачке, за что получила прозвище «красная балерина». Олимпийской чемпионке оставили ее победную программу на два года, чтобы отточить ее перед Играми. Так же поступили с Камилой.
«„Болеро» станет программой Валиевой в олимпийском сезоне. По-моему, у нас неплохо получается, как с «Дон Кихотом»», — объяснял Глейхенгауз. «Неплохо» — это мягко сказано!
Правда, некоторые спортсмены обвиняли Валиеву в том, что ей в 15 лет не передать эту напряженную историю. Но Тутберидзе стратегически решила переиграть сюжет, немного упростить его, оставив знаковые элементы из балета — пластику рук, цветовую схему, общее настроение. И Камила справилась прекрасно несмотря на то, что и западные, и отечественные спортсмены были недовольны выбором взрослой программы.
К Олимпиаде Камила значительно выросла, причем во всех смыслах. Она, во-первых, отточила четверные, во-вторых, вжилась в свое собственное «Болеро», в котором выглядит так же органично, как в «Девочке на шаре». В той программе, вдохновленной картиной Пикассо, она была совсем трогательной — маленький ребенок, талантливый ангел. Теперь же она девушка со стальным стержнем, прима на льду — а ведущие балерины не бывают испуганными. Чувствуете разницу между драматично-романтичной Щербаковой?
Камила — это точность, легкость, приземления, как на пуанты. Это идеальная техника с сочетанием грации. Саша Трусова — это огненная, как ее волосы, дерзость, напор, дорога напролом. Анна Щербакова — это трагизм, нежность, глубина, актерская игра, надрыв, психологизм на льду. «У меня свои задачи», — сказала «королева квадов» после короткой программы. И одной фразой перечеркнула все разглагольствования о конвейере, на которые так щедры западные журналисты.
У каждой из них — Жени Медведевой, Алины Загитовой, Камилы Валиевой, Анны Щербаковой, Саши Трусовой — свои задачи. Свои цели. Свои проблемы, боли, разочарования. И свои победы, которых будет еще очень много — и все разные. Что еще раз докажет всему миру: школа Этери Тутберидзе — это не фабрика и не конвейер, а штучное производство, ручная работа, эксклюзив — легендарный.
Еще больше новостей в нашем .
Фото: Getty Images, Legion-Media.ru, Сергей Бобылев/ТАСС