Максим Траньков рассказал, что у него есть вопросы к родителям сбежавшей фигуристки Горбачевой

В интервью он поделился мнением о распаде пары Кагановская-Ангелопол, пропаже фигуристки Алины Горбачевой, а также рассказал о взаимоотношениях с Этери Тутберидзе.

— Победители финала Гран-при России прошлого сезона Василиса Кагановская и Валерий Ангелопол объявили, что больше они не вместе. Пишут — разошлись на стадии подписания нового договора. Какой-то кодекс деловой этики ФФКР — это говорила мама фигуриста, когда озвучила свою версию распада пары. Как так получается? Переведите, пожалуйста, на бытовой язык — что произошло?

Максим Траньков: У нас есть кодекс этики Федерации фигурного катания на коньках. Он недавно — буквально, по-моему, в прошлом году — был утвержден. Но самое главное, наверное, стоит упомянуть, сколько мальчику лет и что его мама в таком возрасте как-то сопровождает, за него пишет в социальных сетях, открывает договоры и так далее — для меня это просто странно.

Я из города Пермь приехал в Санкт-Петербург в 15 лет один и как-то вырос сам. Для меня, когда у мужика взрослого 18-19-20 лет мама вытирает сопли — очень странно.

А договор был следующий.  В соцсетях у него постоянно какие-то с этими финансами вопросы возникают — видимо, какие-то сложности у него личные есть, не знаю. И он попросил партнершу оплачивать ему за то, что он с ней катается. «Хочешь кататься со мной, с таким классным, в паре — будь добра».

Эта практика, на самом деле, существует в бальных танцах, насколько я знаю, потому что мало партнеров. И в Америке, в Канаде, если в другую страну — особенно русских фигуристов или с постсоветского пространства — приглашают.

— То есть это не вопиющий факт?

Максим Траньков: Это в мире не вопиющий факт, но в России это впервые. Для меня это нонсенс, потому что у всех есть зарплаты, все катаются в сборной России. То есть коньками обеспечивает полностью федерация, костюмы шьются, выдается экипировка, чехлы. Носки и трусы только сам покупаешь. Остальное у тебя все есть для того, чтобы ты мог спокойно тренироваться и показывать высокие спортивные результаты. С чем связан этот договор, для чего ему нужно было это — я не знаю. Может быть, просто он больше не хочет заниматься фигурным катанием. Это тоже нормально.

Мне просто очень жаль их обоих, потому что это очень яркая пара. Была. И в наших танцах на льду это такой был лучик света — они были молодые по сравнению с другими парами.. Специалисты так их любили, хвалили. И, видимо, перехвалили.

— Не передумает Ангелопол?

Максим Траньков: Я не думаю, что Василиса уже пойдет на это. Я очень хорошо общаюсь с ней, потому что это, можно сказать, отчасти и моя спортсменка — она когда-то была победителем проекта «Ледниковый период. Дети», и я был наставником у нее. Впоследствии я тоже помогал немножко с переездом из Санкт-Петербурга в Москву.

— А как долго такая спортсменка пробудет без партнера?

Максим Траньков: Я думаю, что недолго. Просто проблема в том, с каким партнером [она будет выступать]. Партнеров просто нет.

— Алина Горбачева и ее «исчезновение». Назовем так: один день из жизни Алины Горбачевой и всей страны, которая переживала за нее как за свою — потому что многие проводят параллели. Такая ситуация произошла, и вообще если абстрагироваться от нее: молодой спортсмен и тренер поругались. Ругаться — это вообще нормально между тренером и спортсменом?

Максим Траньков: Я думаю, что смотря в каком возрасте. Конечно, бывает, что возникают со спортсменами какие-то недопонимания. Главное, чтобы в этом споре истина рождалась, а не то что мы увидели.

Единственное, что могу сказать — у меня очень много вопросов к родителям этой девочки. И как так все получилось. И они у меня возникли не сейчас, а год назад, когда я в интервью прочитал, что девочка живет с тренером, а не с мамой. Для меня уже тогда был вопрос — а где там опека, куда она смотрит, и как это так, почему маленький ребенок — потому что там тренер-то тоже юная очень девчонка.

С одной стороны, это очень интересная история. С другой стороны, у меня есть вопросы к родителям и к опеке, и к надзорным органам тоже.

— Когда ты стал работать с Этери Тутберидзе, у тебя изменились отношения с ней, взгляд на ее работу, впечатления о ней?

Максим Траньков: Конечно. Я до этого всегда считал, что она такая холодная, властная. А по факту она очень душевный человек и всегда поможет. Для нее «команда» — это очень важно.

Если ты в команде, если тебя признали в команде, то ты можешь быть уверен и спокоен, и за тебя в любой ситуации впишутся. Вот прямо такая пацанская атмосфера. Мне очень это нравится.

— Поделись какими-то секретами успеха Этери Тутберидзе, которые ты уже на себе испытал?

Максим Траньков: Это фанатичная преданность делу. На кон поставлено все. Этери Георгиевна требует этого от своих спортсменов, и они сами фанаты того, чем занимаются.  Когда мы с соревнований после долгой дороги из Японии или Америки прилетали в Шереметьево, и люди едут на каток, а не домой отдохнуть хотя бы день. То есть они сразу на каток, на тренировку. Утром — в 8 утра — прилетели, в 10 — на льду.

— Почему Евгения Тарасова и Владимир Морозов не вошли в список участников контрольных прокатов в сезоне?

Максим Траньков: Потому что они сейчас находятся в Сочи и катаются в ледовом шоу Ильи Авербуха.

— Осознанный выбор?

Максим Траньков: Я думаю, да. Они уже взрослые ребята. Пришло время где-то уже и подзаработать. Тем более, сейчас сезон такой — только внутрироссийский. Им не очень интересно, наверное, будучи призерами чемпионатов мира и чемпионами Европы.

— А не связано ли это с тем, что ты с Бойковой и Козловским начал работать?

Максим Траньков: Это никак не связано. С ними я начал работать по настоятельной просьбе Этери Георгиевны.

— Расскажи про свой подкаст «Произвольная программа». Был такой гость, с которым ты прям волновался?