Текст: Марта Баумгертнер
Фото: Павел Бакаев
В Москву, с выставкой автопортретов и автобиографической книгой, приехала графиня Вера фон Лендорф, больше известная как Верушка. Благодаря своему особенному взгляду не только на моду, но и на мир и на саму себя, супермодель, которая никогда не пыталась соответствовать стандартам красоты и не делала пластических операций, стала легендой. В том, что в свои 73 года Верушка все так же прекрасна, убедился Woman.ru.
С Верушкой я встретилась в ММАМ. Она скромно стояла в окружении фотографов и журналистов. Была полностью одета в черное – мягкие брюки, кеды, вязаный свитер и искусственная шуба (она давно является борцом за права животных и жалеет о том, что «раньше часто появлялась в мехах»).
Этот цвет Вера фон Лендорф выбрала много лет назад – когда придумывала миф Верушки. Она избавилась от приставки «фон», а с ней и от графского титула, добавила русский суффикс к имени, стала выдавать себя за русскую девушку, покоряющую Запад. Купила черные пальто, шляпу и сапоги и перекрасилась в блондинку. Ей показалось забавным – при росте 190 см «называться маленькой» и одеваться мрачно, в то время как в 60-е все обожали яркие краски и психоделические принты.
В новом образе Верушки она отправилась покорять Нью-Йорк, а вместе с ним и весь мир. Почему Нью-Йорк? «Мне очень нравится этот город. Большой и с массой возможностей. Я решила отправиться в Америку, потому что у них нет идей, они все набрасываются на идеи и готовы их воплощать. Идеи все в Европе».
В Нью-Йорке «то ли русская, то ли прусская» (Лендорф родилась в Кенигсберге, бывшая Восточная Пруссия) модель Верушка, окруженная туманным ореолом загадочности, познакомилась со многими интересными людьми.
Огромное влияние на нее оказал легендарный Сальвадор Дали. При упоминании Дали взгляд Верушки мечтательно устремляется вдаль. Она с явным удовольствием вспоминает прошлое, связанное с эксцентричным художником: «Да, Дали открыл для меня целый мир. Он показал мне, что для того, чтобы творить, не нужно ничего – кроме собственного тела и воображения. Он творил что хотел. Он гений».
Дали привлек ее своим эксцентричным поведением и необычным внешним видом. Их творческое сотрудничество началось с перформанса «Представление с пеной для бритья». Под старым мостом на берегу Гудзона художник покрывал обнаженную Верушку пеной для бритья, а она позировала ему в качестве живой скульптуры и стоически выдерживала «почти зимнюю погоду». Загораясь новой идеей, Дали пребывал в состоянии эйфории, был почти безумен. Именно это и привлекало Верушку.
После того как я сообщаю ей, что влюбилась в нее после фильма «Фотоувеличение», она удивлено поднимает брови и говорит: «Правда? А что я там такого сделала? Вроде бы ничего особенного». В этом все и дело. Для того чтобы очаровывать, ей не надо что-либо делать. Просто быть собой и одновременно всегда играть со своим образом.
В «Фотоувеличении» Верушка сыграла саму себя. Cо «странным, нерешительным, меланхоличным, таинственным» Антониони они поняли друг друга без слов.
Быть собой Вере фон Лендорф позволила и главный редактор американского Vogue Диана Вриланд. Обе они в детстве мечтали быть танцовщицами: Вера ходила в балетный класс, но была слишком высокой для карьеры балерины (уже в 14 лет ее рост составлял 185 см. – Прим. Woman.ru), а Диана занималась в балетной школе Михаила Фокина, но в итоге, как и ее муза, связала жизнь с модой, а не с танцами.
Вриланд, которая любила все необычное и ненавидела скучное, как и Дали, загоралась свежими идеями, сразу поверила в эту нестандартную немецкую модель. «О да, Вриланд действительно дала мне свободу. Она помогла мне раскрыться. Позволяла делать все, что я хочу. Это было действительно прекрасно, интересно и увлекательно», – рассказывает Верушка.
Верушка была и моделью, и стилистом, и визажистом, и автором идей для съемок. Правда, была одна проблема – ее кто-то должен был фотографировать. Вриланд решила эту проблему – познакомила ее с фотографом Франко Рубартелли. Знакомство переросло в роман и продолжительное творческое сотрудничество. Верушка много экспериментировала с трансформациями и боди-артом, любовь к которому в ней открыл Дали. Потом наполненные вдохновением и страстью их создателей снимки украшали страницы Vogue.
Единственное, что смущало Вриланд, – грустный, отстраненный взгляд этой высокой блондинки с правильными чертами лица, в которых постоянно сквозила печаль. Но у Верушки на этот счет другое мнение: «Знаете, американцы это любят – хорошее настроение, постоянные улыбки. Но я не считаю, что это правильно. Если тебе грустно, если это идет изнутри, если это часть тебя, – не надо это скрывать, не надо строить из себя что-то, если это неправда. Я такая, да, я меланхолик, и не считаю нужным это скрывать».
Верушку часто приглашали сниматься в кино. К примеру, она пробовалась на роль в новом фильме Билли Уайлдера вместо только что умершей Мэрилин Монро. Но не прошла пробы из-за немецкого акцента.
Эта неудача сделала ее еще более самостоятельной и уверенной в себе индивидуалисткой: «Я не хотела быть актрисой. Потому что я не люблю сидеть и ждать предложений, я не люблю быть зависимой, быть наемным сотрудником. Это не для меня. Я сама себе хозяйка».
«Сама себе хозяйка», Верушка страшно не любит быть собой, в обычном понимании этого выражения, в своих проектах. Она всегда кого-то играет, перевоплощается, трансформируется. Происходит ли это оттого, что ей не нравится быть такой, как она есть, такой, какой ее создала природа?
«Я перевоплощаюсь, потому что просто быть собой, быть в своей коже – это скучно. Мне интересно попробовать что-то еще, выйти за рамки собственного тела».
Замечаю озабоченный взгляд Верушки. Ее внимание привлек фотограф редакции, снимающий ее «неправильно»: «Я не вижу вспышки. Есть, но слабенькая. Здесь плохой свет. Без вспышки получится плохо. Нет, «позировать» я не буду, это другое, а в полный рост сфотографируюсь, конечно».
Верушка всегда трепетно относилась к освещению на съемках, к игре света и тени. Для нее они, как и собственное тело, материалы, из которых можно творить настоящие произведения искусства, сделать человека прекрасным или уродливым. За умение обращаться со светом, внимание к деталям она буквально боготворила «величайшего из всех» Ричарда Аведона, с которым много работала и хотела бы работать больше.
Я вспоминаю Марлен Дитрих, из которой буквально лепили, с помощью правильного освещения, диву с высокими скулами и яркими чертами лица. «Да! Точно. Она же на самом деле была очень посредственная, почти никакая, но правильная игра света и тени делала из нее красавицу. На самом деле она же была ужасно банальна», – говорит Верушка. А зависит ли яркий образ Верушки полностью от правильного освещения, макияжа, костюмов? Она на самом деле не банальна? Здесь на лице Веры фон Лендорф впервые пропадают расслабленная безмятежность и дружелюбие. «Я – нет. Я не банальна», – заявляет она, и я немедленно соглашаюсь.
И все-таки, какая она в повседневной жизни?
«Мой обычный день? Какой-то особенный день из жизни эксцентричной художницы? Боже упаси. Я в повседневной жизни самый обычный человек. Просыпаюсь обычно довольно поздно и очень лениво. Потягиваюсь, протягиваю руку к стулу, на котором висит пара удобных штанов, завтракаю, иногда рисую и отправляюсь на прогулку. Люблю гулять по городу одна. Вообще люблю одиночество, мне просто необходимо отдыхать от людей, от всех отдыхать. Я не очень общительна. Я ищу вдохновение для новых проектов в себе, в своих мыслях, наедине с собой. Еще занимаюсь спортом, хожу в зал пару раз в неделю, иногда занимаюсь йогой».
Когда-то Верушка заявляла, что она не любит моду. Что там все скука и шаблон, а она давно занимается искусством, реализует себя в творческих проектах, и ей жаль современных моделей – по сути, кукол в руках визажистов, стилистов, фотографов, дизайнеров и редакторов глянцевых журналов.
Теперь Верушка менее категорична в своих заявлениях: «Нет, я не говорю, что не люблю моду. Как я могу так говорить? Мода сделала меня известной, позволила познакомиться со многими интересными людьми, стать тем, кем я стала. И потом мода – это та же трансформация, преображение. Я не люблю наряжаться, когда не собираюсь куда-то, когда никуда не иду. Но если иду куда-то, где будет много людей, все равно продумываю свой образ. Мы всегда играем так или иначе, представляем себя, придумываем, как будем выглядеть, вести себя... Какие бы простые на первый взгляд вещи на вас ни были, вы все равно выбрали именно их».
Посмотреть экспозицию «Veruschka. Автопортреты» в МАММ можно с 9 апреля по 5 мая. И снова Верушка все придумала сама.
«Да, это все мои идеи, образы, придуманные мной. У меня возникла идея этой выставки в 90-х. Я все делала сама, как я люблю. Придумывала образы, истории... Мне очень нравилось вживаться в образы других людей. Посмотрите на эти фотографии – Марлен Дитрих, Монро. Для того чтобы стать ими, я пыталась почувствовать их ауру, буквально почувствовать их запах, стать ими. Костюмы для меня делали самые разные люди. Вот справа от вас костюм от Кристиана Лакруа. Сзади – от Кельвина Кляйна. Многие костюмы сделали неизвестные студенты модных колледжей. Да я могла бы и у вас дома переодеться. Главное, чтобы это было талантливо и интересно, неважно, кто это сделал».
Как она выбирает людей, с которыми сотрудничает, которые помогают воплощать ее идеи? К примеру, для серии работ «Veruschka. Автопортреты» ее фотографировал Андреас Хубертус Ильзе. Верушка использует слово special: «Они должны быть особенными, должны быть личностями, со своими идеями, со своим видением, с особой энергетикой, самодостаточными, независимыми...» Как и сама Верушка.
Сейчас Вера фон Лендорф живет в Германии, из которой когда-то бежала от страшных воспоминаний (ее отец, германский офицер, был повешен за участие в заговоре против Гитлера. – Прим. Woman.ru). Она покинула Нью-Йорк, который много лет считала своим «местом силы», и теперь, в Берлине, модель-хамелеон, побывавшая в десятках разных личин, вживавшаяся в самые разные образы, сняла маску Верушки, снова стала Верой и пытается понять, кто она на самом деле. «Да, я живу в Берлине. Меня потянуло домой. Нью-Йорк прекрасен, он много мне дал, но без ощущения родного места, когда много времени проводишь вдали от дома, невозможно понять себя, понять, кто ты. Мне было необходимо вернуться».