Джия Каранджи была самой провокационной топ-моделью 1980-х. Яркая, дерзкая, чувственная, не похожая на пресных блондинок, которые были в ту пору в почете, она бросала вызов обществу. За пылкий нрав Джию называли «диким зверем», которого никому так и не удалось укротить. Несмотря на красоту, богатство и бешеную популярность, звезда «Студии 54» всю свою недолгую жизнь была несчастна и одинока. Заглушать боль помогали наркотики — но ровно до той поры, пока они не заглушили саму жизнь.
Детство
Будущая топ-модель появилась на свет 29 января 1960 года в пригороде Филадельфии в семье италоамериканца Джозефа Каранджи и американки с ирландскими корнями Кэтлин Адамс. Отец владел небольшой сетью закусочных, где Джия в школьные годы работала официанткой. Когда ей исполнилось одиннадцать лет, мать оставила семью, что стало настоящим ударом для девочки.
«Отец никогда не давал мне того, в чем я нуждалась, когда росла: любовь, понимание… Он никогда не посвящал мне свое свободное время», — рассказывала Каранджи в одном из интервью. В детстве она пряталась в платяной шкаф и примеряла одежду своего брата Джо. «Я наивно полагала, что если бы была мальчиком, отец любил бы меня сильнее», — вспоминала Джия.
Кэтлин была уверена, что ее дочь рождена, чтобы стать моделью. Она всячески способствовала тому, чтобы девушка переключилась с продажи омлетов в закусочной отца на занятия посерьезнее. Не зная, с чего начать, Каранджи устроилась танцовщицей в один из местных ночных клубов. Поняв, что ловить там нечего, девушка в 18 лет переехала в Нью-Йорк.
Путь к славе
В городе больших возможностей Джия начала строить модельную карьеру в агентстве знаменитой Вильгельмины Купер, которая стала для нее настоящей феей-крестной. Владелица Wilhelmina Models была так поражена, увидев статную шатенку с идеальными чертами лица, что даже забыла подписать с ней контракт. Зато немедля пригласила на съемки. С первой же минуты Вилли (так в узких кругах звали авторитетного кастинг-специалиста) поняла, что перед ней не очередная модель с милым личиком, а девушка, которая завоюет и подчинит весь модный мир.
На свой дебютный кастинг Джия пришла в джинсах и растянутой футболке, поигрывая ножиком в кармане.
На эту сорви-голову сразу обратили внимание лучшие фотографы того времени: Артур Элгорт, Франческо Скавулло и Ричард Аведон. Каранджи снималась для британского, французского, американского Vogue и дважды украшала обложку американского Cosmopolitan (последнюю фотосессию для этого издания, во время которой она позировала в желтом купальнике, называли лучшей за всю карьеру девушки).
Фотограф Франческо Скавулло с восторгом отзывался о первой встрече с ней: «Она была удивительна, ей не нужно было ничего говорить, она сама знала, какую позу лучше принять, когда улыбнуться или закрыть глаза. За всю мою карьеру были всего три девушки, которые приходили в мою студию, и я говорил себе: ''Вот это да! '' Джия была одной из них».
Она отличалась от моделей того времени не только бешеной энергетикой и цветом волос, но и раскрепощенностью. При этом Джии было, что показать. Считалось, что у нее самая красивая грудь среди моделей — даже ретушеры разводили руками и отказывались обрабатывать ее фотографии. В 1978 году Каранджи снялась в своей самой скандальной фотосессии: она позировала полностью обнаженной за сеткой забора. Все остальные модели отказались от предложения фотографа Криса фон Вангенхайма, проводившего необычную съемку для журнала Vogue. А вот Джия даже не раздумывала. Тот эпизод из жизни очень красочно воссоздал режиссер Майкл Кристофер в биографической драме «Джия» с Анджелиной Джоли в главной роли.
«Слишком красивая, чтобы умереть. Слишком неистова, чтобы жить…» — эти слова стали не только эпиграфом к фильму, но и, по большому счету, лейтмотивом всей ее яркой, но такой недолгой жизни…
Вскоре ей стали платить сумасшедшие по тем временам деньги — гонорары доходили до 10 000 долларов за съемку. При этом Джия устраивала скандалы, если ей не нравились прическа или макияж, могла легко опоздать на несколько часов на фотосессию или вовсе отказаться от нее в самый последний момент. «В этом городе все ищут секс, наркотики и деньги, — писала она в своем дневнике. — Все видят красоту, но никто не видит боли…»
Личная жизнь
Хотя карьера Каранджи развивалась фантастическими темпами, ее личная жизнь не клеилась. У Джии был небольшой круг общения, в основном состоящий из моделей (она дружила с Джули Фостер и Дженис Дикинсон) и визажисток.
«Джия нравилась всем: и мужчинам, и женщинам. Благодаря своей обаятельности и красоте она всегда получала, кого хотела», — говорил ее школьный приятель. Модель мечтала о постоянных отношениях, могла влюбиться в человека, с которым только что познакомилась, при этом она чувствовала себя невероятно одинокой. Страдая бессонницей, Джия могла позвонить Вильгельмине, и та часами успокаивала ее. Ей было тяжело засыпать одной, поэтому она умоляла маму чаще приезжать к ней из Филадельфии в Нью-Йорк и с трудом отпускала обратно.
Начало конца
Свои баснословные гонорары Каранджи оставляла в модных клубах Нью-Йорка. Особенно часто она посещала легендарное заведение «Студия 54». Удержаться от соблазна не смогла и Джия, точнее, она даже не пыталась.
Модель не слушала никого из друзей и близких, и ситуация уже выходила из-под контроля. Моник Пиллард, еще один агент, которая вела дела модели, сказала на ток-шоу Опры Уинфри: «Я пробовала проследить, на что уходят ее сбережения, но у меня ничего не выходило. Вы можете привести лошадь на водопой, но вы не можете пить за нее, она сама должна захотеть этого». Окружающие давно подозревали, что Джия пристрастилась к употреблению наркотических веществ. В 1981 году она наконец призналась в своей зависимости, ведь скрывать это было уже невозможно: истерики, депрессия, нервные срывы — все говорило само за себя. Звезда позволяла себе употреблять наркотики прямо в студии, могла отключиться во время работы перед фотообъективом… Поначалу ее выходки терпели, но со временем журналы начали отказываться от работы с ней. Последней каплей стали снимки для ноябрьского выпуска американского Vogue 1980 года. На руках модели были такие безобразные следы от уколов, что в ужас пришли все — от редакторов до ретушеров. Осознав, что происходит, Джия записалась на программу реабилитации, но не продержалась долго. Весной 1981 года она была арестована за вождение в нетрезвом виде, а позже была поймана за кражу. В июне Джия предприняла еще одну попытку вылечиться. Однако новость о том, что ее близкий друг, фотограф Крис фон Вангенхайм, погиб в автокатастрофе, стала очередным поводом «слететь с катушек».
Неудавшийся камбэк
В конце 1981 года Джия снова начала борьбу с наркотиками. Ее пригласили сняться для американского Cosmopolitan. Все надеялись, что модель триумфально вернется в индустрию, однако та обложка стала для Джии последней. Каранджи вернулась в родную Филадельфию, где работала продавцом в магазине одежды. Близкие звезды готовилась к худшему: в любой момент могли позвонить и сообщить о смерти той, которая еще недавно была иконой стиля и получала по 10 000 долларов за день.
В 1986 году Джия была доставлена в больницу с пневмонией. Как оказалось, за время своей наркотической зависимости Каранджи пережила три передозировки. После многолетнего употребления наркотиков на ее руке образовались уродливые нарывы, а вся спина была покрыта язвами.
После обследования был поставлен «новомодный» в ту пору диагноз — СПИД.
В больнице Джия находилась несколько месяцев и там обрела то, чего ей так не хватало с самого детства, — внимание матери. Кэтлин не отходила от дочери ни на шаг, никого не допускала к ней в палату. Многие не знали, что Каранджи серьезно больна. Одним из тех, кому позволялось ее навещать, был пациент из соседней палаты Роб Фей. Как он вспоминал, непосредственно перед смертью состояние модели настолько ухудшилось, что она уже не могла говорить: «Джия повернулась ко мне и сказала свои последние слова: ''Я думаю, что увижу Его сегодня вечером''. Я говорю: ''Нет, нет, живи для мамы''. Но тогда я уже знал, что она оставляла этот мир».
18 ноября 1986 года Джия умерла в больнице, став первой звездой, скончавшейся от СПИДа на территории США. Спустя три дня девушку похоронили на кладбище в Фестервилле (штат Пенсильвания) в закрытом гробу — настолько болезнь изуродовала ее некогда совершенное лицо и тело.
Фото: Getty Images