Woman.ru: Екатерина, как меняется жизнь вашей героини во втором сезоне «Родкома»? Какие проблемы или дилеммы стоят перед ней в этот раз?
Екатерина Кузнецова: Как раз проблемы связаны с мужчиной. Мне очень хочется показать, что ей нравятся сила и властность своего избранника, ведь с ним она, как голубка, под защитой. Возможно, со стороны зрителю может показаться, что он немножечко на нее давит, но это такая форма заботы. Кроме того, в новом сезоне моя героиня беременна. И здесь возникает пищевой конфликт. Она привыкла питаться правильно, а тут человек будет подъедать все на свете: в ход пойдут и пирожки, и пирожные, которые раньше сложно было представить в ее жизни.
Главные героини не просто мамы родительского комитета, но еще и подруги. Как считаете, с годами проще или сложнее заводить новых друзей?
Екатерина Кузнецова: Например, у меня бывали и предательства, и много моментов, связанных с завистью, конкуренцией. Но я очень легко расстаюсь с людьми. Бывало и такое, когда дружишь тридцать лет, но расходишься «как в море корабли». И это нормально. Человек дается другому человеку для чего-то. Он не твоя собственность. Это также помогла понять мне терапия.
Пришли к психологу с определенными запросами?
Екатерина Кузнецова: У меня не было конкретного запроса, но всегда хотелось посмотреть на себя со стороны, понять, какая я. Теперь я не позволяю себе общение с людьми, которые могут нести для меня разрушительный характер, вечно всем недовольны, всегда возмущаются. У меня есть родители, молодой человек. Но благодаря психологу я поняла, что главное — я есть у себя. Мужчина может уйти, родители, к сожалению, не вечны, работа может не случиться, но важно сохранять любовь к себе. Разумную, в меру.
Общение с каким человеком недавно вам особенно запомнилось?
Екатерина Кузнецова: Например, на площадке «Родкома» я познакомилась с Настей Имамовой, которая оказалась моей родственной душой. Кто бы мог подумать, что мы так подружимся. Я в принципе люблю людей, новое общение, но у меня есть одна противная черта: когда я в ком-то разочаровываюсь, полностью прекращаю общение, потому что не вижу смысла. Это такой болезненный процесс. Хотя психологи и считают, что любой конфликт — это возможность выйти на новый уровень отношений. Но опять же это очень сложный путь, потому что тогда и ты, и другой человек должны обсуждать все и проговаривать.
В своих предыдущих интервью вы довольно скептически говорили про походы к психологу. Почему изменили свое мнение?
Екатерина Кузнецова: Так бывает, ведь мы постоянно меняемся. Я просто очень любознательная. И психолог для меня — это next level в первую очередь потому, что ему можно рассказать все как есть. Маме, которую я очень люблю, и подругам все равно не расскажешь все. А психолог помог поменять мое восприятие отношений с людьми и сепарации с родителями. У меня после терапии в принципе сильно поменялся круг общения. Он стал более ресурсным, интересным, что мне очень нравится.
А что вам удалось узнать про своих родителей?
Екатерина Кузнецова: Мама — очень важный человек в моей жизни. Но в какой-то момент поняла, будто не сама принимаю решения. Например, в магазине мне нужно было, чтобы мама здесь и сейчас оценила все варианты платьев. Это не про мою свободу. Вот маме, да, хорошо от этого, потому что дочка всегда на связи.
Потом я пыталась осознанно ходить в магазин и все покупать самостоятельно. И в этом смысле психолог мог сказать: «Вот конкретно здесь говорите не вы, а в вас говорит папа/мама/сестра/брат». И поэтому терапевт необходим. Помню, как после терапии люди стали замечать: «Как у тебя все поменялось!» А я: «А почему вы мне раньше не говорили?» А мне в ответ: «Кать, да тебе нельзя было ничего тогда сказать, потому что ты была в каких-то своих убеждениях». А вот терапевт имеет на это право, ты к нему за этим и идешь.
Фото: Динара Шарипова, Ольга Туровцева