Слова Дмитрия Тарасова о том, что небеременной женщине можно «дать леща», вызвали широкий резонанс. На эту тему высказались многие известные личности, в том числе и генеральный продюсер «Матч ТВ» Тина Канделаки. Она заявила, что такие вещи «даже слышать противно», и жестко раскритиковала позицию футболиста и всех, кто с ним согласен.
8 ноября в своем телеграм-канале Канделаки сообщила, что после ее заявления «Дмитрий оперативно написал и сказал, что все это было шуткой». То же самое говорила и Анастасия Костенко, комментируя выпад супруга.
Тина Канделаки предложила Тарасову ответить на несколько ее вопросов, чтобы прояснить сложившуюся ситуацию. Первым делом телеведущая поинтересовалась реальной позицией Дмитрия насчет домашнего насилия, раз его слова оказались шуткой, которую все неправильно истолковали.
«Я не имею никакого отношения к насилию, никогда в жизни и мысли такой не было. Я воспитывался в семье, где это было исключено. Мой отец сказал мне, что я остался единственным защитником и опорой для своей семьи, поэтому иного предназначения мужчины в жизни женщины я не представляю. У мужчин есть правило не трогать слабее себя, что уже тогда говорить о нежной половине человечества?» — ответил Дмитрий.
«Я очень люблю свою беременную жену и рад, что она не реагирует на все и может посмеяться над тем, чего я не позволяю и не позволю себе в жизни», — добавил спортсмен.
Тина также затронула тему их отношений с Ольгой Бузовой, попросив прокомментировать слова певицы о насилии в семье. Ответ последовал лаконичный и исчерпывающий: «Я не был единственным мужчиной у нее, поэтому комментировать и нечего».
Канделаки уточнила отношение Дмитрия и к делу сестер Хачатурян. Считает ли он, что девушки, убившие своего отца за многолетние издевательства и насилие, должны остаться за решеткой? «Как отцу двоих дочерей, мне даже слышать об этом не хотелось. Это ужасно и сложно — описать простыми человеческими словами свое отношение к этому. Скажу одно: у меня родительский дом всегда ассоциировался с безопасным местом, и мой дом — мой храм. А законы храма все знают», — заключил Тарасов.