«Джонни Депп содержит в себе много парадоксов»: режиссер и актриса Майвенн рассказала о первой роли актера после перерыва в карьере

Мы поговорили с Майвенн о ее любви к истории легендарной куртизанки, об особенностях съемок в настоящем Версале и выборе Джонни Деппа на роль короля.

Woman.ru: Что побудило вас посвятить фильм фигуре Жанны Дюбарри? 

Майвенн: Все началось в 2006 году, когда я посмотрела «Марию-Антуанетту» Софии Копполы. Как только на экране появилась Жанна, я была очарована этой героиней, которую сыграла Азия Ардженто. Я сразу же сильно к ней привязалась и скучала по ней, как только она исчезала с экрана. Жанна Дюбарри пленила меня потому, что она — великолепная неудачница. Возможно, этим ее жизнь напоминает мою, но это не единственная причина. Я влюбилась в нее и в ее эпоху. Я углубилась в подробности ее биографии и почувствовала потребность немедленно снять о ней кино, но десять лет этому мешало ощущение того, что у меня нет права замахиваться на такую тему. Каждый раз, когда я заканчивала работу над очередным фильмом, я снова погружалась в ее биографию, но мне так и не удалось преодолеть комплекс неполноценности. 

Что же это изменило? 

Майвенн: Опыт, который я приобретала с режиссурой каждого нового фильма. Лишь после того, как мы закончили снимать «Моего короля», все наконец улеглось, и я почувствовала, что способна справиться с задачей, набравшись опыта на съемочной площадке и подпитываясь синефилией, которая развилась у меня с течением времени. Просмотр фильмов на историческую тематику позволил мне понять, к чему меня тянет сильнее, а к чему — слабее. Все это дало мне возможность представить себе, как я могла бы выстроить у себя в уме фильм о Жанне Дюбарри, осознавая при этом, какой это труд.

Как вы подошли к написанию сценария? 

Майвенн: В период с 2016 по 2019 год я полностью посвятила себя написанию этого сценария — трудилась очень прилежно, каждый день. Чтобы иметь возможность погрузиться в эпоху, потребовалось осуществить почти полноценное научное исследование; я читала о Жанне все, что находила, и заимствовала то, что мне нравилось. Эта работа дала мне основу для сценария, который я затем сократила, и вот у меня появилась первая его версия, излагающая историю Жанны с рождения до смерти. Поскольку я хотела защитить свою героиню, нужно было рассказать о ней в деталях, чтобы понять эту женщину, которая и после смерти Людовика XV продолжала любить и заниматься многими другими вещами. 

Что сподвигло вас сосредоточить внимание на ее романе с Людовиком XV?

Майвенн: Когда так сильно любишь персонажа, трудно выйти за рамки «классического» фильма-биографии. Если я и решила сфокусировать историю на отношениях между Жанной и Людовиком XV, то это потому, что именно они и привели ее к падению. Все, что последовало за ее отъездом из Версаля, является прямым следствием этого периода, после которого ей уже никогда не отмыться от клейма королевской потаскухи. Однако я убеждена, что она заслуживала большего, нежели быть сведенной к этому ярлыку. Вот почему я постоянно косвенным образом упоминаю в повествовании ее детство, юность и то, что происходит после смерти короля. Среди всех произведений о ней хотелось бы особенно выделить одну книгу за авторством братьев Гонкур: она содержит прямо-таки вопиюще беспочвенные обвинения. Интересно, что чем дальше мы продвигаемся во времени, тем более комплиментарными становятся изображения Жанны.

«Жанна Дюбарри», пожалуй, ваш наименее многословный фильм. Почему вы приняли такое решение? 

Майвенн: Думаю, всему виной влияние духа эпохи. Следует признаться, я толком не знаю, откуда берутся некоторые желания, поэтому трудно подобрать им какое-то объяснение. Так или иначе, в каждом новом кино мне хочется опробовать новые формы повествования; в этом фильме мало разговоров, но зато много голоса за кадром. Захотелось вырваться из мизансцен моих предыдущих фильмов. Я желала перемен. Новых горизонтов. Новых форм языка. 

Вы упомянули мизансцены. Как у вас родился замысел визуальной атмосферы этого фильма? 

Майвенн: Образ того, чего же мне хочется, родился на довольно раннем этапе. Мне хотелось снять фильм с относительно медленным темпоритмом, не сводящийся к исторической реконструкции, визуально очень близкий к стилистике живописи XVIII века, где будет мало крупных планов и слишком резкой смены кадров. Короче говоря, кино, которое будет противоположностью тому, что я делала до сих пор, где нужно будет продумывать кадры заранее, а не выстраивать их на съемочной площадке. Обычно у меня техника подстраивается под актеров. Здесь должно было быть наоборот. Хотелось, чтобы главной звездой фильма стала камера. Свет! Операторские планы! Так получилось, что фильм «Барри Линдон» я открыла для себя поздно. Это был невероятный шок. Благодаря ему я укрепилась в мысли не ломать классические законы современными мизансценами. Думаю, что при классической подаче эмоции более объемны, чем при современной, а в этой истории любви эмоции имеют первостепенное значение. 

Съемки частично происходили в Версале. Как вам удалось сделать так, чтобы это место не подавило вас своей энергетикой? 

Майвенн: Снимать в Версале можно только по понедельникам, когда он закрыт для посетителей, и в строго определенных локациях: в экстерьерах, в Королевской капелле, в Зеркальном зале и салоне Геркулеса. В интерьерах нельзя зажигать свечи, курить — в общем, делать что-либо, что может нанести ущерб музею. Это реально ограничивает возможности оператора-постановщика. Этим же объясняется, почему я решила воссоздать некоторые сцены в студии — потому что хотела, чтобы работе над изображением ничто не препятствовало. Возвращаясь к вопросу о Версале, я решила снимать все как бы через призму удивленного взгляда Жанны, с непосредственностью ее восприятия. Жанне нравится находиться в этих местах, но им так и не удается ее подавить!

Было ли очевидно, что Жанну Дюбарри сыграете именно вы, а не кто-либо другой? 

Майвенн: Я не выказывала такого желания вот прямо с самого начала, но, думаю, в глубине души мне всегда этого хотелось. Мне еще предстояло себя в этом убедить. В предыдущих фильмах я ставила себя на роли, которые были связаны с моей функцией режиссера. Долгое время я считала, что никогда не смогу сыграть человека, одолеваемого жизненными испытаниями. Что это поставит крест на моих отношениях с другими людьми на съемочной площадке. Но опыт, получаемый с каждым моим фильмом, убедил меня в том, что мне придется это сделать. Я была к этому готова. Очевидно, есть и другие актрисы, которых я люблю, которых мне хотелось бы снять и у которых получилось бы поймать характер Жанны. Но доверить эту роль кому-то другому было бы слишком больно! Это стало бы невероятным разочарованием. Я слишком хорошо изучила ее личность, чувствовала, что слишком сблизилась с ней, чтобы отдавать ее кому-то еще. Режиссура и игра в фильме были жизненно важными и неразделимыми вопросами. 

Что побудило вас доверить роль Людовика XV Джонни Деппу? 

Майвенн: Три года я писала реплики под одного французского актера, который в итоге не пожелал читать сценарий. Некоторое время я переваривала разочарование, а потом предложила эту роль другому французскому актеру, который согласился очень быстро, но вынужден был отказаться по состоянию здоровья. С тех пор, признаюсь, у меня больше не было никакого желания видеть в этой роли актера-француза. Тогда один друг предложил мне составить список актеров моей мечты, невзирая на государственные границы и языковой барьер. Мне пришли в голову трое. Я попыталась связаться со вторым номером из этого списка, потому что он показался мне самым доступным. Пришлось прождать два месяца, после чего я получила от помощника его агента лаконичный отказ без каких-либо комментариев.

Я хотела дать эту роль ему — во-первых, просто потому, что в течение долгого времени была большой поклонницей его творчества. А также потому, что в роли этого персонажа, который на экране больше молчит и играет взглядом, нежели говорит, он, судя по ролям, которые ему доводилось играть в прошлом — от «Эдварда Руки-Ножницы» до «Бенни и Джуна», — и по эмоциям, которые выходят у него каждый раз, казался идеальным актером для такого довольно парадоксального соотношения типажа и героя. В Джонни есть что-то от Бастера Китона. Наконец, я почувствовала в нем романтическую сторону роли, его гиперчувствительность соответствовала образу Людовика XV из моего фильма. 

Как вы собрали остальную часть актерского состава? 

Майвенн: Я писала сценарий под Паскаля Греггори (никогда не забуду его поддержку во время съемок моего первого фильма «Простите меня») и под Пьера Ришара. С Пьером я воплотила детскую мечту. Я давно хотела с ним поработать, но до этого никак не получалось из-за графика. Наша встреча оправдала все мыслимые чаяния. Не говоря даже о его безграничном таланте, на свете нет никого милее! Роль супруга Жанны я предложила непосредственно Мельвилю Пупо, потому что Мельвиль очень многогранен, он может играть очень ярко и пылко, но в то же время быть жестким и брутальным. Также я с самого начала хотела, чтобы дочь Людовика XV сыграла Индия Хэйр, а первого камердинера — Бенжамен Лаверн, которого я открыла для себя в «Радиозвездах». Его харизма произвела на меня большое впечатление, и я чувствовала, что он будет великолепным комиком. Для набора на другие роли пришлось пройти через обычный процесс прослушивания. 

Отличался ли ваш способ работы с актерами над этим фильмом от ваших предыдущих фильмов? 

Майвенн: Да, потому что на площадке впервые не было импровизаций. Соответственно, я изменила свою методику работы, организовав читку перед съемкой, — тоже впервые. Во время нее я, признаюсь, все еще пыталась увидеть, что может дать импровизация… однако сразу почувствовала, что это неверный путь. Затем уже на съемочной площадке мы репетировали почти перед каждой сценой, однажды простроенной с моим оператором-постановщиком и моей монтажницей. Опять же, полная противоположность тому, как я обычно работаю. 

Как вы управляете таким человеком, как Джонни Депп? 

Майвенн: Джонни содержит в себе много парадоксов. Он может быть милым, покладистым, но когда его что-то раздражает, вдруг перестает играть по сценарию. Но это выбивающее из колеи поведение кажется мне прежде всего следствием американской системы, отличной от нашей: там решения принимают звезды, а режиссеры должны подстраиваться под них. И даже если он не самый американский из американских актеров, ломать устоявшиеся привычки никогда не бывает просто. В ходе нашего общения я многому научилась; он внес много идей, причем более чем дельных. Однако иной раз я хотела придерживаться намеченного сценария и не сдавала позиций.