Они вышли на улицы белорусских городов, когда их мужья, братья, отцы и сыновья оказались запертыми в тюрьмах и изоляторах. Они встали лицом к лицу с военными и ОМОНом. Ими теперь восхищаются во всем мире. Сотни белорусок с цветами выстроились в цепи солидарности, пытаясь остановить в своей стране насилие. И протест в республике обрел женское лицо. Woman.ru публикует истории шести участниц акций. Их выдержке, силе духа и храбрости позавидуют даже мужчины.
«Заставляли ОМОН понервничать»
Анне Данилюк 26 лет, она журналист. Говорит, к женщинам в Беларуси всегда было снисходительное отношение со стороны властей. Их отодвигали на второй план, представляли в образе домохозяек, и уж точно они никогда не становились лицом протеста, революции.
— Наш президент — сексист. Говорил, например, что белорусская конституция «не под женщину», что если женщину загрузить, «она, бедолага, сломается…»
И вдруг вот эти вот женщины появляются на политической арене, выходят на протесты, ведут за собой народ. И никто с ними ничего сделать не может. А еще они смекалистые. В Телеграм-каналах появляется информация о том, где будет очередная акция, ОМОН бежит туда, выставляет оцепление, а участницы в последний момент меняют направление… Заставляли силовиков понервничать.
Поймите, это не только про красоту и махание цветочками. Это способ показать властям: нас много — недовольных, несогласных с результатами выборов, с риторикой властей, неуважением, снисходительностью. Мы выходим, будем выходить. Запаситесь корвалолом и наблюдайте.
Мы устали бояться. Мы устали молчать. Страх — не повод оставаться дома. Мы не простим то насилие, которое совершали в первые дни после выборов над нашими братьями и друзьями, над подругами в изоляторах. Мы не простим смерти. Мы против того, чтобы это хоть когда-нибудь повторилось в истории.
Нас не сломают ни власти, ни российские пропагандисты, которые пытаются разобщить народ на почве религии, флагов, языков. Пока все их попытки вызывают лишь смех, ведь люди Беларуси очень консолидированы. Нация переродилась, стала сплоченной, крепкой, поддерживающий. С мирными намерениями. Этот народ не ведется на провокации, — говорит девушка.
Еще в начале августа Анна работала на одном из госканалов Беларуси. Но побеги и прятки от ОМОНа, насилие и аресты так и не связались в ее голове с тем, что транслировалось ее руководством.
— Я не занималась политикой на работе, но в какой-то момент это перестало приносить успокоение. В конце концов, стало стыдно появляться на людях с микрофоном нашего канала или на брендированном авто, — рассказывает девушка. — Но не травите телевизионщиков. Я знаю тех, кто саботирует работу, когда получает дурацкое задание, отказывается делать лживые материалы, ходит на мирные протесты, расклеивает листовки. Многие понимают и разделяют позицию протестующих.
Ходить на акции Анна начала задолго до выборов, впервые — когда задержали Виктора и Эдуарда Бабарико (Виктор Бабарико — белорусский банкир, выдвигавший свою кандидатуру на пост президента Республики Беларусь. Задержан вместе с сыном Эдуардом 18 июня 2020 года, — прим. Woman.ru).
— Я не могла не участвовать в акциях. Мой голос украли. И я хотела, чтобы меня услышали. Женский марш, другие протесты — это шаг к новой Беларуси.
К той, в которой мы все хотим жить. В день задержания Бабарико люди вышли на улицы, выстроились в цепь вдоль всего проспекта Независимости (главный проспект в Минске — прим. Woman.ru). И я была там, потому что хотела честных выборов.
Первая женская цепь солидарности, на которую пошла Анна, была 14 августа. В руках девушка держала букет из розы шабо и гипсофилы.
— Мне не было страшно. Это совершенное единение со всеми, кто стоит рядом — с девушками и женщинами всех возрастов. Мы стояли вдоль главного проспекта, проезжающие машины сигналили, из окон развевались бело-красно-белые флаги — символ протестов. Нас фотографировали, нам приносили воду и еду неравнодушные белорусы. Много радости, праздника и в то же время — боли, несогласия со зверством, насилием, избиением.
29 августа в Минске прошел масштабный женский марш. Там вовсю работал ОМОН, ездили автозаки, стояло оцепление.
— Я была готова к задержанию, не могла даже представить, что отсижусь дома или где-то в кафешке. В феминизме есть такое понятие как сестринство, когда женщины поддерживают друг друга на основе идентичности, сущности. И вот на марше ощущение сестринства было сильно как никогда. Представьте: 10-тысячная толпа, где все готовы вступиться друг за друга, выручить, помочь… Это запредельно.
«Раньше мы не видели перспектив для слома системы»
— Мне 52 года, я подполковник милиции в отставке. Но офицеров бывших не бывает. Я из тех, у кого накатывает слеза, когда смотрю «Сибирского цирюльника», там очень тонко о чести людей в погонах. Я была руководителем серьезного уровня, за годы своей службы получала разные приказы, но никогда не совершила ни одного поступка, о котором было бы стыдно рассказать детям.
Считаю, что у человека всегда есть выбор, как бы сложны ни были жизненные обстоятельства. Поэтому первое, что я сделала еще до выборов, поучаствовала в челлендже бывших сотрудников с обращением к действующим о погрязшей в дерьме правоохранительной системе. Это был самый непростой шаг — окунуться в свое прошлое.
Елена Трич говорит, что, как и почти все белорусы, долгое время находилась «в состоянии беспомощности», когда ты бессилен изменить несправедливую ситуацию, несмотря на то, что душа протестует.
— Ни в одной из выборных кампаний я не отдавала свой голос за Лукашенко, как и большинство людей в моем окружении. Дважды я охраняла выборные участки и понимала, что от сотрудника милиции ничего не зависит.
Раньше мы всегда принимали неизбежность случившегося, не видели никаких перспектив для слома прогнившей системы.
9 августа на выборных участках, вспоминает женщина, был иной дух, много надежды на справедливость, на то, что голоса будут учтены. И разочарование вывело людей на улицы.
— После первых дней ужаса от произошедшего, неверия в то, что такую жестокость способны проявлять те, с кем я еще вчера служила, наступил сдвиг парадигмы. Ведь все годы я служила закону и народу в соответствии с присягой. Это как обесценивание всего, чему я посвятила 20 лет своей жизни.
Тогда Елена решила присоединиться к женскому движению против насилия. Было жарко, обувь натирала ноги, а ведь изначально хотели вообще идти нарядными и на каблуках!
— В женском гранд-марше 29 августа ОМОНовец, оттеснявший меня с проезжей части, все время повторял: «Прошу вас, не подводите меня, за мной смотрят, я должен буду выполнять приказы».
Говорить сейчас страшно, но молчать — преступно, считает Елена.
— Я для себя выбор сделала. Мне уже много не надо, я пенсионер, но еще в силах помогать людям своими знаниями, опытом, коучингом. И еще, у меня замечательные дети, которые сейчас не живут в Беларуси. Для того, чтобы их так воспитать, я не читала лекций. Я просто жила по совести.
«Я была готова отсидеть 15 суток»
Наталии Жуковой 31 год, она дизайнер. Участвует практически во всех акциях в Минске, впервые вышла 18 июня, когда задержали Виктора и Эдуарда Бабарико. Была и на протесте 9 августа, сразу после того, как закрылись участки для голосования.
— Когда я шла на стелу (стела «Минск — город-герой», одно из мест, где собираются протестующие, — прим. Woman.ru), мне не было страшно. Была готова к тому, что схватят и что придется отсидеть до 15 суток. Дома даже собрала «передачку» в ЦИП (Центр изоляции правонарушителей), составила инструкции для друзей о том, кому и куда сообщить о моем задержании. С собой взяла рюкзак со средствами гигиены, сменным бельем, орешками, водой, таблетками и визиткой адвоката.
Наталия шла к месту сбора, и на встречу ей в панике бежали люди, кричали, что там распыляют газ.
— Они не понимали, что происходит. А там газа не было, силовики использовали только светошумовые гранаты и водометы, — вспоминает девушка.
— Естественно, было страшно. А когда пробегающий мимо парень сказал, что у девушки осколками располосовало все лицо, я решила: на сегодня хватит. Было около часа ночи.
Первой мирной акцией, в которой участвовала Наталия, стала как раз женская цепь солидарности 12 августа. До этого, говорит, опасно было даже просто выйти из дома.
— Не думаю, что белорусские женщины чем-то отличаются от любых других женщин мира. Они внесли большой вклад в протест. Но большую роль сыграло то, что нашей страной правят сексисты. Они никогда не воспринимали женщин как равноценных себе, а теперь участницы мирных акций поднимают дух и не дают забыть о том, что еще ни одно требование протестующих не выполнено.
При этом женщины, считает Наталия, не остановили насилие.
— Как ни прискорбно мне это сообщать, но насилие остановил тот, кто его и начал. В первый день цветочных акций, вечером все еще строились баррикады, но и протестующие, и силовики уже выдохлись. А уже на следующий день, пока из Окрестина (на улице Окрестина расположен ЦИП) и Жодино (там находится следственный изолятор тюрьмы №80) нам отдавали избитых и искалеченных людей, с улиц резко пропали все силовики, даже автозаков было всего пару штук на весь город. Всем была нужна передышка. Нам дали неделю относительно спокойной жизни, а дальше все вернулось на круги своя.
Наталия признается, что будет участвовать в акциях, пока может. Но если это начнет угрожать жизни, она покинет страну.
— Нас многие из России поддерживают, пишут слова восхищения, и это приятно. Я в ответ восхищаюсь хабаровчанами.
«Меня не посчитали за гражданина, за личность»
— Я устала от лжи, которую слышу от госСМИ, устала бояться, стыдиться действующего президента, его поведения, безграмотной речи, оскорблений. Я устала жалеть своих родителей, которые всю жизнь работали, а в итоге так и не имеют никакого капитала. Но последней каплей стали сфальсифицированные выборы. Меня лишили голоса. Меня не посчитали за гражданина, за человека, за личность.
Алесе Самуйлик 38 лет. Она индивидуальный предприниматель, занимается розничной торговлей. Участвовала и в женских акциях с 14 августа, и в воскресных мирных демонстрациях.
— Однажды я была тронута словами мамы моей подруги. Она сказала, что раньше ей стыдно было признаться, что она белоруска, а сейчас ее переполняет гордость. Белорусские женщины закалены и из поколения в поколение перенимают эту внутреннюю силу. Они независимы, решительны, но при этом остаются женственными и нежными.
Алеся говорит, что недостаточно быть просто против насилия, против режима. Нужно еще и понимать, а в чем ты «за».
— Я не поддерживаю оппозицию, не вижу достойного кандидата, но я за то, чтобы выпустили политзаключенных, чтобы состоялись честные выборы.
«Перестаньте калечить наших мужей, отцов и сыновей!»
Наталье 36 лет, она по профессии экономист, а сейчас находится в отпуске по уходу за ребенком. Можно сказать, та идеальная белорусская женщина-домохозяйка, о которой говорит Александр Лукашенко. Но и она вышла на акции протеста, не согласившись с результатами выборов.
— Наивно думая, что главный закон республики Беларусь — Конституция — имеет значение для всех жителей нашей страны, мы массово двинули на выборы. А вечером страну накрыли колпаком, и все остались в информационном вакууме. Три дня мы кричали молча, душа горела от боли, отчаяния и возмущения! Что это происходит? Здесь? Ведь тот, кто должен защитить своих детей, сам их губит. Как?
Зная о силовых методах власти, семья Натальи не выходила вечером на улицу. Но душа рвалась сделать хоть что-то, чтобы остановить этот хаос.
— И я оказалась рядом с девушками с цветами. Как мама троих мальчишек, старший из которых через несколько лет будет военнообязанным, я не могла представить, что мы с ним будем по разные стороны, что он избивает своих братьев или сестер.
Мы все чьи-то дочери, жены, сестры, бабушки, матери, отцы, сыновья, мужья, дедушки. Нарушено просто человеческое право на жизнь.
Феномен белорусских женщин в любви к себе, детям, предкам, Родине. Мы хотим остудить пыл, умерить агрессию, призвать к диалогу, к миру. Обратить внимание общества на нарушение элементарных человеческих истин и заповедей: не навреди, не обмани и не убей! — считает Наталья.
«Это борьба за будущее детей»
Ольге Гома 30 лет, она детский и семейный психолог. Участвовала в акциях, посвященных выборам в Республике Беларусь, и в 2006 году (хотя ей было только 16 лет), и в 2010-м. Вспоминает, что и в то время многие понимали: нужна смена власти.
— В этот раз я участвовала не только в женских, но и в общих акциях. Когда была возможность оставить с кем-то детей, шла и стояла в цепи солидарности. На марш свободы мы ходили всей семьей, с детьми и друзьями.
9 августа интернета не было, и новости Ольга узнавала из Телеграма. Не спала, волновалась, из открытых окон квартиры слышала сигналы милицейских машин, потом начались выстрелы и вспышки света — это были гранаты.
— Когда женщины вышли на акцию 12 августа, была надежда, что средь бела дня никто нас не тронет. И ожидания оправдались. С каждым днем девушек, красивых, сильных, становилось все больше, — говорит Ольга. — Страх в первую очередь был даже не за себя, а за детей. Но в то же время я понимала: это борьба за их будущее. Я хочу сказать им потом, что мы сделали все, что могли!
В первый и второй день участницы поняли, что людям мирные акции нравятся.
— Нас благодарили, машины бесконечно сигналили, все махали из окон, многие девушки плакали, мы видели слезы и в глазах проходящих мимо. Кто-то останавливался и обнимал нас. Потом мужчины начали приносить упаковками воду, сладости, цветы, шары. Если становилось прохладно, нам тут же давали кофе или чай, было жарко — появлялись пакеты с мороженым.
Белоруски невероятно красивые, и я не только про внешность, я про душу! Чуткие, понимающие, сочувствующие. Но при этом очень сильные. Мы плачем над каждой историей, рассказанной пострадавшими, а потом идем и помогаем.
Ольга говорит, что протесты продолжаются каждый день. Снова начались задержания, даже девушек запугивают.
— На днях протестующих, которые убежали от ОМОНа в костел, там и закрыли, окружили и не выпускали. Теперь если задержать пытаются «неизвестные» (без формы и удостоверения), народ защищает и не отдает своих. Многие крупные предприятия бастуют, народ старается не закупаться в государственных магазинах и не заправляться на государственных заправках, дабы не платить зарплату ОМОНу. На добровольной основе с пострадавшими работают врачи, юристы и психологи.
Сейчас, говорит Ольга, она и многие ее знакомые хотят, чтобы Лукашенко оставил пост президента, чтобы отпустили всех политзаключенных и тех, кого арестовали в дни акций. Хотят открытые и честные выборы с независимыми наблюдателями, суд над всеми, кто участвовал в насилии над народом, кто отдавал приказы, кто их выполнял, кто участвовал в фальсификации выборов.
Фото: Getty Images, Legion-Media.ru. @natikzab, @coach.chocolate, @chernoemoloko, @goma_psychologist, @frau_samuilik, @anna_daniluck|Instagram (запрещенная в России экстремистская организация)