Какое ваше любимое стихотворение Иосифа Бродского?

Ни страны, ни погоста

не хочу выбирать.

На Васильевский остров

я приду умирать.

Твой фасад темно-синий

я впотьмах не найду.

между выцветших линий

на асфальт упаду.

И душа, неустанно

поспешая во тьму,

промелькнет над мостами

в петроградском дыму,

и апрельская морось,

над затылком снежок,

и услышу я голос:

- До свиданья, дружок.

И увижу две жизни

далеко за рекой,

к равнодушной отчизне

прижимаясь щекой.

- словно девочки-сестры

из непрожитых лет,

выбегая на остров,

машут мальчику вслед.

Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря,

дорогой, уважаемый, милая, но неважно

даже кто, ибо черт лица, говоря

откровенно, не вспомнить, уже не ваш, но

и ничей верный друг вас приветствует с одного

из пяти континентов, держащегося на ковбоях;

я любил тебя больше, чем ангелов и самого,

и поэтому дальше теперь от тебя, чем от них обоих;

поздно ночью, в уснувшей долине, на самом дне,

в городке, занесенном снегом по ручку двери,

извиваясь ночью на простыне --

как не сказано ниже по крайней мере --

я взбиваю подушку мычащим "ты"

за морями, которым конца и края,

в темноте всем телом твои черты,

как безумное зеркало повторяя.

Глубоко не нравится Бродский. Особенно в свете всех тех гадостей, что он наговорил за рубежом про свою страну.

Бутербродский.

Бессонница. Часть женщины. Стекло

полно рептилий, рвущихся наружу.

Безумье дня по мозжечку стекло

в затылок, где образовало лужу.

Чуть шевельнись - и ощутит нутро,

как некто в ледяную эту жижу

обмакивает острое перо

и медленно выводит ⌠ненавижу■

по росписи, где каждая крива

извилина.

Воротишься на Родину. Ну чтож

Гляди вокруг,кому еще ты нужен.

Кому теперь в друзья ты попадешь?

Воротишься купи себе на ужин

Какого-нибудь сладкого вина,

Смотри в окно и думай понемногу:

Во всем твоя, одна твоя вина,

И хорошо.Спасибо. Слава Богу.

Как хорошо, что некого винить,

Как хорошо,что ты никем несвязан,

Как хорошо, что до смерти любить

Тебя никто на свете необязан.

Как хорошо,что никогда во тьму

Ничья рука тебя непровожала,

Как хорошо на свете одному

Идти пешком с шумящего вокзала.

Как хорошо, на Родину спеша,

Поймать себя в словах неоткровенных

И вдруг понять, как медленно душа

Заботится о новых переменах.

Часть женщины в помаде

в слух запускает длинные слова,

как пятерню в завшивленные пряди.

И ты в потемках одинок и наг

на простыне, как Зодиака знак.

Памяти Клиффорда Брауна

Это - не синий цвет, это - холодный цвет.

Это - цвет Атлантики в середине

февраля. И не важно, как ты одет:

все равно ты голой спиной на льдине.

Это - не просто льдина, одна из льдин,

но возраженье теплу по сути.

Она одна в океане, и ты один

на ней; и пенье трубы как паденье ртути.

Это не искренний голос впотьмах саднит,

но палец примерз к диезу, лишен перчатки;

и капля, сверкая, плывет в зенит,

чтобы взглянуть на мир с той стороны сетчатки.

Это - не просто сетчатка, это - с искрой парча,

новая нотная грамота звезд и полос.

Льдина не тает, словно пятно луча,

дрейфуя к черной кулисе, где спрятан полюс.

февраль 1993

И вот это люблю...

Как жаль, что тем, чем стало для меня

твое существование не стало

мое существованье для тебя.

В которй раз на ржавом пустыре

Я запускаю в проволочный космос

Свой медный грош, увенчанный гербом

В отчаянной попытке возвеличить

Момент соединения... Увы!

Тому, кто не умеет заменить собой весь мир,

Обычно остается крутить щербатый телефонный диск

Как стол на спиритическом сеансе

Покуда призрак не ответит эхом

Последним воплям зуммера в ночи

А вы биографию его почитайте. Ему было за что не любить СССР...

:)))

А мне глубоко не нравится кровавая гэбня и сочувствующие.

На город опустился снег

И пеленой меня окутал,

Ее глаза сияли мне,

И будто бес меня попутал.

И я рукой ее глаза прикрыл

Укрыв от вьюги и мороза

И в сердце мне вонзилась грусть,

Как острая, холодная заноза.

Одна из лучших вещей, которые я когда-либо читала!

Прощай,

позабудь

и не обессудь.

А письма сожги,

как мост.

Да будет мужественным

твой путь,

да будет он прям

и прост.

Да будет во мгле

для тебя гореть

звездная мишура,

да будет надежда

ладони греть

у твоего костра.

Да будут метели,

снега, дожди

и бешеный рев огня,

да будет удач у тебя впереди

больше, чем у меня.

Да будет могуч и прекрасен

бой,

гремящий в твоей груди.

Я счастлив за тех,

которым с тобой,

может быть,

по пути."

Ооооо, как я люблю Иосифа Александровича. Он меня в трудное время всегда спасает

Пророчество

М. Б.

Мы будем жить с тобой на берегу,

отгородившись высоченной дамбой

от континента, в небольшом кругу,

сооруженном самодельной лампой.

Мы будем в карты воевать с тобой

и слушать, как безумствует прибой,

покашливать, вздыхая неприметно,

при слишком сильных дуновеньях ветра.

Я буду стар, а ты - ты молода.

Но выйдет так, как учат пионеры,

что счет пойдет на дни - не на года, -

оставшиеся нам до новой эры.

В Голландии своей наоборот

мы разведем с тобою огород

и будем устриц жарить за порогом

и солнечным питаться осьминогом.

Пускай шумит над огурцами дождь,

мы загорим с тобой по-эскимосски,

и с нежностью ты пальцем проведешь

по девственной, нетронутой полоске.

Я на ключицу в зеркало взгляну

и обнаружу за спиной волну

и старый гейгер в оловянной рамке

на выцветшей и пропотевшей лямке.

Придет зима, безжалостно крутя

осоку нашей кровли деревянной.

И если мы произведем дитя,

то назовем Андреем или Анной.

Чтоб, к сморщенному личику привит,

не позабыт был русский алфавит,

чей первый звук от выдоха продлится

И, стало быть, в грядущем утвердится.

Мы будем в карты воевать, и вот

нас вместе с козырями отнесет

от берега извилистость отлива.

И наш ребенок будет молчаливо

смотреть, не понимая ничего,

как мотылек колотится о лампу,

когда настанет время для него

обратно перебраться через дамбу.

Митяев хорошо Бродского поет.

Я входил вместо дикого зверя в клетку,

выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,

жил у моря, играл в рулетку,

обедал черт знает с кем во фраке.

С высоты ледника я озирал полмира,

трижды тонул, дважды бывал распорот.

Бросил страну, что меня вскормила.

Из забывших меня можно составить город.

Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,

надевал на себя что сызнова входит в моду,

сеял рожь, покрывал черной толью гумна

и не пил только сухую воду.

Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,

жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.

Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;

перешел на шепот. Теперь мне сорок.

Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.

Только с горем я чувствую солидарность.

Но пока мне рот не забили глиной,

из него раздаваться будет лишь благодарность.

Anno Domini.

,,И груши , как мужеские доблести висят,, )))

Коль суждено в империи родиться

То лучше жить в провинции, у моря

От Цезаря далеко и от вьюги

И лебезить не надо, трусить, торопиться

Ты скажешь-все наместники ворюги

Но и ворюга мне милей чем кровопийца

Я читала...

Считаю, что он правильно сделал, что иммигрировал, если ему этого так хотелось. Но родная страна-это как мать. Она может быть вообще не права, ты можешь уйти от неё и жить отдельно, но говорить про неё гадости соседям-это лишнее.

Я бы безмерно уважала Бродского, если б он не выносил сор из избы. А так-нет.

Это замечательно что плюрализм мнений сохраняется.

И всё-таки стоит придерживаться обсуждения заглавной персоны, а не "сочувствующих".

Мать говорит Христу:

- Ты мой сын или мой

Бог? Ты прибит к кресту.

Как я пойду домой?

Как ступлю на порог,

не поняв, не решив:

ты мой сын или Бог?

То есть, мертв или жив?

Он говорит в ответ:

- Мертвый или живой,

разницы, жено, нет.

Сын или Бог, я твой.

А что, наврал?

А ему не хотелось.

бессмысленно что-либо объяснять.

Я даже догадываюсь, что это за гость пишет. Это та, что правду считает говном.

Ошибаетесь, видимо меня с кем-то путаете.

Конечно. Пусть каждый останется при своём мнении, это же так просто.

Бродский, действительно, уезжать из России не хотел.. но у него не было выбора, поэтому пришлось..

"Из литературных анекдотов:

Иосиф Бродский в эмиграции совершенно не страдал от ностальгии.

Когда его в этом упрекали, он отвечал: 'Ну и что? У Пушкина ее

тоже не было."

Может, и не хотел, по некоторым сведениям он действительно оттягивал свой отъезд. Но, очевидно, в эмиграции он тоже не скучал и уж точно не переживал.

Очевидно, что вы ничего не читали и не собираетесь читать о Бродском, зато любите заниматься инсинуациями.

как же не переживал? переживал, и в творчестве его это прослеживалось (примеров не приведу, уж простите).

а еще у него в то время с сердцем что-то серьезное было, не знаю уж связано это с эмиграцией или нет..

Шум ливня воскрешает по углам

салют мимозы, гаснущей в пыли.

И вечер делит сутки пополам,

как ножницы восьмерку на нули -

а в талии сужает циферблат,

с гитарой его сходство озарив.

У задержавшей на гитаре взгляд

пучок волос напоминает гриф.

Ее ладонь разглаживает шаль.

Волос ее коснуться или плеч -

и зазвучит окрепшая печаль;

другого ничего мне не извлечь.

Мы здесь одни. И, кроме наших глаз,

прикованных друг к другу в полутьме,

ничто уже не связывает нас

в зарешеченной наискось тюрьме.

Предпоследний этаж

раньше чувствует тьму,

чем окрестный пейзаж;

я тебя обниму

и закутаю в плащ,

потому что в окне

дождь - заведомый плач

по тебе и по мне.

Нам пора уходить.

Рассекает стекло

серебристая нить.

Навсегда истекло

наше время давно.

Переменим режим.

Дальше жить суждено

по брегетам чужим.

Дверь хлопнула, и вот они вдвоем

стоят уже на улице. И ветер

их обхватил. И каждый о своем

задумался, чтоб вздрогнуть вслед за этим.

Канал, деревья замерли на миг.

Холодный вечер быстро покрывался

их взглядами, а столик между них

той темнотой, в которой оказался.

Дверь хлопнула, им вынесли шпагат,

по дну и задней стенке пропустили

и дверцы обмотали наугад,

и вышло, что его перекрестили.

Потом его приподняли с трудом.

Внутри негромко звякнула посуда.

И вот, соединенные крестом,

они пошли, должно быть, прочь отсюда.

Вдвоем, ни слова вслух не говоря.

Они пошли. И тени их мешались.

Вперед. От фонаря до фонаря.

И оба уменьшались, уменьшались.

а шо это за броцкий

Да какими ж инсинуациями?! Я высказала своё мнение.

Невозможно нравиться всем, правда? Это нормально, если кто-то нравится не каждому.

Горячо любимый мной Куприн тоже многими невоспринимается. И это хорошо-сколько людей, столько и мнений.

Да, проблемы с сердцем были серьёзные, он перенёс три операции. После первой-шунтирования-долго восстанавливался. Был, кстати, заядлым курильщиком.

Любимое стихотворение "Холмы". Вставлять не буду - большое. Обожаю Бродского, его стихи чистая философия.

Вы читали его письма, его высказывания? Инсинуации - когда вместо фактов его жизни, вы придумываете ему биографию. Это просто невежество. Причём здесь мнение. Мнение нормально высказывать, там где решает вкус.

...

Мулатка тает от любви, как шоколадка,

В мужском обьятии посапывая сладко,

Где надо гладко, где надо шерсть... )))))))))))))

Не знала, что у него было три как вы говорите кардиовмешательства. Неужели они плохо сделали ему шунтовку. Сколько, десять лет назад он умер, примерно, да?

Я его все время вспоминаю. Как близкого человека. И что такое в нем есть. Вот, какое стихотворение я люблю больше других, я и ответить-то не могу. Не знаю. "Представление" очень удачное, страшное пророческое и циничное произведение. Суший шедевр.

И это очень далеко от истины, утверждать, что Иосиф Бродский не страдал по России. ВСЮ свою жизнь страдал и писал об этом. Видит бог, я эмигрировала в его же возрасте, правда, меня не вышибли под зад коленом. Я так по России не страдала и не страдаю.

Ему бедному ничего не могло заменить эту холодную страну.

Черт, у меня стала хуже память, я меньше его стихов помню наизусть.

ПЕСНЯ НЕВИННОСТИ, ОНА ЖЕ - ОПЫТА

"On a cloud I saw a child,

and he laughing said to me..."

W. Blake

["...Дитя на облачке узрел я,

оно мне молвило, смеясь ..."

Вильям Блейк]

1

Мы хотим играть на лугу в пятнашки,

не ходить в пальто, но в одной рубашке.

Если вдруг на дворе будет дождь и слякоть,

мы, готовя уроки, хотим не плакать.

Мы учебник прочтем, вопреки заглавью.

Все, что нам приснится, то станет явью.

Мы полюбим всех, и в ответ - они нас.

Это самое лучшее: плюс на минус.

Мы в супруги возьмем себе дев с глазами

дикой лани; а если мы девы сами,

то мы юношей стройных возьмем в супруги,

и не будем чаять души друг в друге.

Потому что у куклы лицо в улыбке,

мы, смеясь, свои совершим ошибки.

И тогда живущие на покое

мудрецы нам скажут, что жизнь такое.

2

Наши мысли длинней будут с каждым годом.

Мы любую болезнь победим иодом.

Наши окна завешаны будут тюлем,

а не забраны черной решеткой тюрем.

Мы с приятной работы вернемся рано.

Мы глаза не спустим в кино с экрана.

Мы тяжелые брошки приколем к платьям.

если кто без денег, то мы заплатим.

Мы построим судно с винтом и паром,

целиком из железа и с полным баром.

Мы взойдем на борт и получим визу,

и увидим Акрополь и Мону Лизу.

Потому что число континентов в мире

с временами года, числом четыре,

перемножив и баки залив горючим,

двадцать мест поехать куда получим.

3

Соловей будет петь нам в зеленой чаще.

Мы не будем думать о смерти чаще,

чем ворона в виду огородных пугал.

Согрешивши, мы сами и встанем в угол.

Нашу старость мы встретим в глубоком кресле,

в окружении внуков и внучек. Если

их не будет, дадут посмотреть соседи

в телевизоре гибель шпионской сети.

Как нас учат книги, друзья, эпоха:

завтра не может быть так же плохо,

как вчера, и слово сие писати

в tempi следует нам passati.

Потому что душа существует в теле,

Жизнь будет лучше, чем мы хотели.

Мы пирог свой зажарим на чистом сале,

ибо так вкуснее; нам так сказали.

"Hear the voice of the Bard!"

W.Blake

["Внемлите глас Певца!"

Вильям Блейк]

1

Мы не пьем вина на краю деревни.

Мы не ладим себя в женихи царевне.

Мы в густые щи не макаем лапоть.

Нам смеяться стыдно и скушно плакать.

Мы дугу не гнем пополам с медведем.

Мы на сером волке вперед не едем,

и ему не встать, уколовшись шприцем

или оземь грянувшись, стройным принцем.

Зная медные трубы, мы в них не трубим.

Мы не любим подобных себе, не любим

тех, кто сделан был из другого теста.

Нам не нравится время, но чаще - место.

Потому что север далек от юга,

наши мысли цепляются друг за друга,

когда меркнет солнце, мы свет включаем,

завершая вечер грузинским чаем.

2

Мы не видим всходов из наших пашен.

Нам судья противен, защитник страшен.

Нам дороже свайка, чем матч столетья.

Дайте нам обед и компот на третье.

Нам звезда в глазу, что слеза в подушке.

Мы боимся короны во лбу лягушки,

бородавок на пальцах и прочей ***.

Подарите нам тюбик хорошей мази.

Нам приятней глупость, чем хитрость лисья,

Мы не знаем, зачем на деревьях листья.

И, когда их срывает Борей до срока,

ничего не чувствуем, кроме шока.

Потому что тепло переходит в холод,

наш пиджак зашит, а тулуп проколот.

Не рассудок наш, а глаза ослабли,

чтоб искать отличье орла от цапли.

3

Мы боимся смерти, посмертной казни.

Нам знаком при жизни предмет боязни:

пустота вероятней и хуже ада.

Мы не знаем, кому нам сказать: "не надо".

Наши жизни, как строчки, достигли точки.

В изголовьи дочки в ночной сорочке

или сына в майке не встать нам снами.

Наша тень длиннее, чем ночь пред нами.

То не колокол бьет над угрюмым вечем!

Мы уходим во тьму, где светить нам нечем.

Мы спускаем флаги и жжем бумаги.

Дайте нам припасть напоследок к фляге.

Почему все так вышло? И будет ложью

на характер свалить или Волю Божью.

Разве должно было быть иначе?

Мы платили за всех, и не нужно сдачи.

И еще один отдельный кусочек другого стихотворения очень люблю

Есть мистика. Есть вера. Есть Господь.

Есть разница меж них. И есть единство.

Одним вредит, других спасает плоть.

Неверье -- слепота, а чаще -- свинство.

Бог смотрит вниз. А люди смотрят вверх.

Однако, интерес у всех различен.

Бог органичен. Да. А человек?

А человек, должно быть, ограничен.

Мне НЕ нравятся его стихи. Это-мнение. И его нормально высказывать.

Мне вообще не нравятся произведения, написанные с речевыми ошибками.