Ода о муже
В сиянье дня, в тени ночной,
Сидит он — покорённый, добрый, свой.
Как дуб, в романтике, в быту,
С ним сердце в радости стучится.
Он — рыцарь мой, в семейниках и с пивом,
В его глазах всё суета сует.
В трудах, делах, мирских заботах,
Он сделает, когда ему скажу, что делать.
Умён, талантлив, и так хорош,
Без лишних слов, эмоций, настроений.
И мой закон — это закон,
Мы с ним идем, навстречу счастью.
Проблемы прочь уходят, и приходят,
С ним вместе — радость и писец.
Он нежность прячет в амнезии,
В нём теплота, жирок, и седина.
О, муж, мой друг, моя поддержка, мой головняк,
С твоей любовью, мы уж как нибудь!
Взнесëмся к звёздам, через быт,
Ты — в жизни есть, а вроде нет.
Неплохо, неплохо…
Есть очень выразительные места.
Например:
"…Он сделает, когда ему скажу, что делать…"
Эти слова можно отчеканить на щите Замужней Женщины, как рыцарский девиз.
Но местами интрига слишком уж закручена. Вызывает неуместные вопрося.
""…С ним вместе — радость и писец…"
Зачем нужен писец? Что он будет записывать? Уж не говоря о том, что писец ныне -- профессия устаревшая. Слава богу, не в Древнем Египте живём, все грамотны, каждый сам себе записи ведёт.
Или это метафора такая? Намёк на то, что муж почтен наравне с Фараоном, воплощением Бога на Земле? И всякое деяние его подлежит записи и суду неисчислимых потомков? Тогда ладно, тогда хорошо, продолжайте заниматься.
Засориьа ветку всю