Мы забыли, что это был народный писатель. Многие на его рассказах выросли. Давайте вспомним.
У него, кстати не только сатирические рассказы, мне было 18 лет, я наткнулся на сборник сентиментальных рассказов, они очень трогают.
Мне стыдно, но навскидку не сразу вспомню.
"Детские рассказы" Зощенко про Лелю и Миньку.
Тут дремал вечером и вспомнил рассказ, как поп в кулич наступил. Сейчас говорит окроплю и можете кушать.
Рассказы про Лелю и Миньку помню из детства. А где-то год назад читала его повесть "Перед восходом солнца", как сам Зощенко долгие годы пытался справиться со своей депрессией. В то время антидепрессантов еще не было, вот и пытался кое-как выкарабкиваться с помощью обычных врачей, психологов, путешествий, смены деятельности - а толку было мало, видимо, если серотонин физически поломался, то тут никакие морские купания не помогут. Сам тоже пытался копаться в себе, вел дневники. А в душе была чернота, хоть и пытался шутить, юморить, писал произведения, на публику все это не выносил. Нервозность, тревожность, панические атаки жить нормально не давали годами. Попустило его, судя по всему, только с возрастной гормональной перестройкой - между 40 и 50 годами (слышала, что "мужской климакс" тоже существует) - так же, как началось как раз в подростковом возрасте. И при этом рассказывал о своей литературной деятельности, личной жизни, тем, чем вообще занимался в те годы, как сталкивался и с репрессиями, и с признанием.
Читала - и сочувствовала автору. В наше время все было бы куда проще, пошел к психотерапевту, получил рецепт на антидепрессанты - и через пару месяцев уже приемлемо, а через полгода здоровый человек с совершенно адекватными реакциями, дальше уже по ситуации, продолжать прием препаратов или уже все наладилось, можно слезть. А в те годы в начале XX века эта болезнь была неизлечимой, хоть напрямую не убивала, но и не вылечивалась, тут только надеяться на спонтанную ремиссию. И еще не спился, не повесился...
В интеллигентной семье всегда был сборник Зощенко. Если нет, ну что ж, тогда я вам завидую. Вы будете читать их впервые. Это хорошие впечатления.
Там где в коммуналке все дрались.
И когда в поезде палец в рот зеваке засунул, а он рот закрыл.
Я смеялась и запомнила)
Рассказы про Лелю и Миньку помню из детства. А где-то год назад читала его повесть "Перед восходом солнца", как сам Зощенко долгие годы пытался справиться со своей депрессией. В то время антидепрессантов еще не было, вот и пытался кое-как выкарабкиваться с помощью обычных врачей, психологов, путешествий, смены деятельности - а толку было мало, видимо, если серотонин физически поломался, то тут никакие морские купания не помогут. Сам тоже пытался копаться в себе, вел дневники. А в душе была чернота, хоть и пытался шутить, юморить, писал произведения, на публику все это не выносил. Нервозность, тревожность, панические атаки жить нормально не давали годами. Попустило его, судя по всему, только с возрастной гормональной перестройкой - между 40 и 50 годами (слышала, что "мужской климакс" тоже существует) - так же, как началось как раз в подростковом возрасте. И при этом рассказывал о своей литературной деятельности, личной жизни, тем, чем вообще занимался в те годы, как сталкивался и с репрессиями, и с признанием.
Читала - и сочувствовала автору. В наше время все было бы куда проще, пошел к психотерапевту, получил рецепт на антидепрессанты - и через пару месяцев уже приемлемо, а через полгода здоровый человек с совершенно адекватными реакциями, дальше уже по ситуации, продолжать прием препаратов или уже все наладилось, можно слезть. А в те годы в начале XX века эта болезнь была неизлечимой, хоть напрямую не убивала, но и не вылечивалась, тут только надеяться на спонтанную ремиссию. И еще не спился, не повесился...
Я не знал, что у него была депрессия.
Рассказы про Лелю и Миньку помню из детства. А где-то год назад читала его повесть "Перед восходом солнца", как сам Зощенко долгие годы пытался справиться со своей депрессией. В то время антидепрессантов еще не было, вот и пытался кое-как выкарабкиваться с помощью обычных врачей, психологов, путешествий, смены деятельности - а толку было мало, видимо, если серотонин физически поломался, то тут никакие морские купания не помогут. Сам тоже пытался копаться в себе, вел дневники. А в душе была чернота, хоть и пытался шутить, юморить, писал произведения, на публику все это не выносил. Нервозность, тревожность, панические атаки жить нормально не давали годами. Попустило его, судя по всему, только с возрастной гормональной перестройкой - между 40 и 50 годами (слышала, что "мужской климакс" тоже существует) - так же, как началось как раз в подростковом возрасте. И при этом рассказывал о своей литературной деятельности, личной жизни, тем, чем вообще занимался в те годы, как сталкивался и с репрессиями, и с признанием.
Читала - и сочувствовала автору. В наше время все было бы куда проще, пошел к психотерапевту, получил рецепт на антидепрессанты - и через пару месяцев уже приемлемо, а через полгода здоровый человек с совершенно адекватными реакциями, дальше уже по ситуации, продолжать прием препаратов или уже все наладилось, можно слезть. А в те годы в начале XX века эта болезнь была неизлечимой, хоть напрямую не убивала, но и не вылечивалась, тут только надеяться на спонтанную ремиссию. И еще не спился, не повесился...
У меня тоже депрессия и написание небольших юмористических рассказов меня спасает лучше чем поход в КБ.
Сообщение было удалено
Мы оценили ваш труд, а можно без мата?
Какие там депрессанты, какой гормональный фон(
Причина - травля безумцев, которые и ногтя не стоили Зощенко.
14 августа 1946 года вышло Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград». У советской интеллигенции оно вызвало шок. «Подонками и пошляками» были названы Михаил Зощенко и Анна Ахматова. Вообще, они стали жертвами политической интриг...
Какие там депрессанты, какой гормональный фон(
Причина - травля безумцев, которые и ногтя не стоили Зощенко.
14 августа 1946 года вышло Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград». У советской интеллигенции оно вызвало шок. «Подонками и пошляками» были названы Михаил Зощенко и Анна Ахматова. Вообще, они стали жертвами политической интриг...
Я помню его фронтовые рассказы пытались запретить
Сообщение было удалено
А ты сам участвовал в порно или только смотрел?
Сообщение было удалено
Ну тогда ты великий писатель
Сообщение было удалено
Ну вот признал же это. Ты ходишь к доктору?
Сообщение было удалено
Профессор Преображенский так сказал?
Не помню чего-то конкретного. Читала его "Перед восходом солнца" и "Возвращенная молодость" (могу путать название) - бред тот еще
Я ознакомилась с достаточным количеством его творчества, а ты вряд ли читал повести которые я назвала. Мне не обязательно полное собрание читать чтоб составить впечатление о писателе. А ты долбоклюй думаешь что если назвал рассказ "Ёршик" то ты уже знаток?
Я ознакомилась с достаточным количеством его творчества, а ты вряд ли читал повести которые я назвала. Мне не обязательно полное собрание читать чтоб составить впечатление о писателе. А ты долбоклюй думаешь что если назвал рассказ "Ёршик" то ты уже знаток?
Да ты угадала эти повести я не читал. Но читал другие.
А обязательства вам чести не делают.
Я ознакомилась с достаточным количеством его творчества, а ты вряд ли читал повести которые я назвала. Мне не обязательно полное собрание читать чтоб составить впечатление о писателе. А ты долбоклюй думаешь что если назвал рассказ "Ёршик" то ты уже знаток?
Да не читал, но читал другие повести.
А обзывательства вам чести не делают.
редкая дрянь. никогда не думал что такая муть
«Мелкий случай из личной жизни»
Все бабоньки любили "Аристократку" с его "пирожное цоп" и "ложи взад". Я оттедова слово "индифферентно" выучила)
Как надоест Зощенко лимонить, так предлагаю на Тэффи и Бабеля переключиться, все читающие, пишущие и критикующие. А я спать.
Сообщение было удалено
Бездарный бред.не надо писать.
Обезьяна в клетке
Про " которые бедные, те по театрам с дамами не ходют". И про пудру (оставил квартирант-немец), которая оказалась отравой для блох.
Аристократка неплохой рассказ
Мишель СинЯгин, Мудрость.
А вот Сирень цветет тупая повесть. Как можно было предпочесть бабу с усами. Буэээ, блевотина.
Я очень Зощенко люблю. Редкий писатель, читая рассказы которого, я чуть ли не рыдала от смеха. Потрясающий Зощенко! А в детстве мне так нравились рассказы про Лелю и Миньку, до сих пор помню иллюстрации из той книги
Кто это
Там где в коммуналке все дрались.
И когда в поезде палец в рот зеваке засунул, а он рот закрыл.
Я смеялась и запомнила)
яяя вава бяка фууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууу