Санкт-Петербург потрясла неожиданная новость: во дворце бракосочетания №4 на канале Грибоедова был заключен первый в России однополый брак! Ирина Шумилова и Алена Фурсова сумели закрепить свои отношения в ЗАГСе без конфликта с законом. Это стало возможным благодаря мужскому паспорту Ирины: она является трасгендером — иначе говоря, находится в процессе смены пола. С помощью гормональной терапии, нового гардероба и прочих манипуляций в Ире уже очень сложно признать мужчину.
Шеф-редактор портала Sobaka.ru Михаил Стацюк поговорил с девушками и узнал подробности их сенсационной свадьбы.
Расскажите поэтапно, как проходила подача документов?
Алена: Мы очень волновались перед этим, потому предприняли меры (смеется). Ира попыталась переодеться в мужскую одежду, сняла макияж и маникюр. Она старалась говорить низким голосом, но нам не очень поверили. Все-таки Ира уже не может притворяться парнем. Сотрудники сперва смутились и ничего не поняли, попросили нас подождать за дверью, а сами устроили совещание. Затем они еще раз проверили документы и приняли заявление. Пока сотрудница ЗАГСа оформляла бумаги, она улыбалась, смущалась, а после случился самый комичный момент: она принесла нам свои глубочайшие извинения, потому что «приняла нас за двух девушек».
Ира: Мы рассмеялись и сказали, что не обижаемся на нее.
Вы консультировались с юристами по поводу регистрации брака?
Ира: Я сделала запрос в юридическую организацию, которая помогала нам с консультациями. Мне сказали, что формально проблем возникнуть не должно, а если будут — начнем судиться.
Вы могли поехать в любую страну, где легализованы однополые браки и расписаться там без каких-то рисков. Почему вы решили пожениться именно в России?
Ира: Нас интересовали юридические гарантии, которые дает брак. Формально брак между однополой парой, оформленный в другой стране, не имеет никакой силы в России. Сейчас же мы официально родственники и, допустим, имеем право на наследование, на усыновление детей.
Алена: Мы никогда не хотели уезжать в другую страну, где легализованы однополые браки. Нам важно было заключить брак именно в нашей стране, в России. Так как мы на данный момент с Ирой можем сделать это легально — почему бы и нет?
Поэтому вы нашли лазейку в российском законодательстве и решили попробовать.
Ира: Почему лазейку? У меня мужской паспорт, а у Алены женский. Все честно.
Алена: Возможно, мы первые, кто осмелился зарегистрировать отношения между двумя девушками, но, уверена, это только начало, и после нас будут еще примеры.
Итак, вы появляетесь в ЗАГСе: две невесты в белоснежных платьях. Какая была реакция у сотрудников?
Алена: Да мы так волновались! Но были готовы к любому исходу ситуации.
Ира: Я заранее взяла документ, который подтверждает, что я прохожу стадии коррекции пола. Этот документ, по сути, спас нашу свадьбу — он помог доказать сотрудникам ЗАГСа, что я — это я. Конечно, возник вопрос, мой это паспорт или нет. Сотрудники ЗАГСа были удивлены, но отнеслись вполне понимающе. Даже сказали, что уважают наш выбор.
Некоторые СМИ усомнились в вашем личном счастье, сочтя свадьбу жестом акционизма. Так ли это?
Ира:(смеется) Да нет, конечно. Никакой цели сделать из этого акцию протеста против государственного устройства или чего-то такого не было. Мы просто любим друг друга, хотели зарегистрировать свои отношения. Что из этого сделали громкую историю — ну, что уж теперь поделаешь. Что-то подобное, кстати, было в Москве этим летом, у них возникли проблемы с сотрудниками ЗАГСа. Нам повезло больше.
Но вы же понимали, какой шум поднимется в СМИ, если вам удастся зарегистрировать брак?
Ира: Да, но мы не хотели афишировать это событие. Все пресс-релизы для СМИ сделали наши друзья-активисты, мы тут ни при чем. Как выяснилось, наш частный поступок быстро стал общественным и, кстати, оказался очень важным для ЛГБТ-сообщества. Ну что ж, теперь мы хотя бы как-то попытаемся выступить от общего имени сообщества. Важно понять, что де-юро и де-факто — разные вещи. Да, по бумагам мы муж и жена, но вот сейчас-то мы перед вами — жена и жена.
То есть теоретически вы можете зачать ребенка до полной коррекции пола Иры, а позже, по окончанию процесса перехода, вы станете единственной однополой парой, воспитывающей собственного ребенка?
Ира: Формально, да. Но, мы бы не хотели об этом говорить.
Ира, вы еще не поменяли документы. Планируете ли вы это сделать?
Ира: Да, конечно. Поверьте, девушке с мужским паспортом живется очень непросто. Я столкнулась с чудовищной дискриминацией во многих государственных учреждениях.
Уточняли ли вы у юристов, что будет с вашим браком при смене паспорта? Некоторые эксперты в СМИ уже заявили, что есть риск аннулирования вашего брака.
Ира: На этот счет есть два диаметрально противоположных мнения. Мы пока еще не уточняли у юристов, какие у нас на этот счет перспективы. Понимаем, что есть риск, но сделаем все возможное, чтобы сохранить наш брак.
Ира, на каком этапе сейчас находится ваша коррекция пола?
Ира: Сейчас я в процессе. Скорректировать пол в нашей стране — дорогой и адски сложный с бюрократической точки зрения процесс. Он может затянуться на годы. В моем текущем кругу общения почти никто не видел меня мальчиком. О, это было ужасно (смеется)! Родителей я просто поставила перед фактом. Ситуация была такая: я переехала в Петербург и приняла для себя это решение. И вот как-то возвращаюсь навестить родителей в свой родной город: «Мама и папа, привет!». Родители спокойно отреагировали — сказали, что не ожидали от меня этого, по крайней мере, так быстро. Некоторое время уточняли, не хочу ли я передумать, а потом смирились: дочь, так дочь. И дело вовсе не в толерантности — родители меня просто любят.
Полный текст интервью читайте на сайте Sobaka.ru.