«Он крикнул: ''Борись за меня, мама'': няня пытается отсудить мальчика, которого воспитывала 7 лет

Татьяна Калентьева когда-то трудилась следователем в системе МВД, расследовала уголовные дела в родных Набережных Челнах. Как пошла на пенсию, сразу написала заявление на увольнение, говорит, что устала от происшествий, но сидеть без дела не привыкла.

Вспомнила о своем первом педагогическом образовании и решила попробовать себя в роли няни. Отправилась в Москву, там платили побольше. Осенью 2013-го удача улыбнулась — женщину позвали на собеседование. Ситуация оказалась совсем не стандартной, но Татьяна приняла все как есть и подписала первый договор, сначала на полгода. По нему она должна была жить с подопечным по две недели в квартире на Ленинградском проспекте, мама мальчика жила в другом месте.

Мальчика звали Гриша, ему в тот момент было около двух месяцев. Именно он жил отдельно от мамы. Почему? Этот вопрос Татьяна задавать не стала, решила, что не ее дело. Мальчик рос. Няня продолжала приезжать к нему каждые две недели и ухаживать как за родным. С расспросами к хозяйке не лезла, пока та сама как-то не проговорилась, что живет в другой квартире с дочкой — двойняшкой Гриши. Детей им с гражданским мужем, гражданином Франции, родила суррогатная мать.

«Она мне так объяснила: ''Я очень хотела девочку, а родились двое. Мальчик мне не нужен. Может, заберешь насовсем? '' Я, конечно, отказалась. Зачем мне чужой ребенок?» — вспоминает тот разговор Татьяна и корит себя, что не согласилась.

Вот уже пять лет она мотается из Набережных Челнов в Москву, пытается по суду добиться, чтобы Гришу отдали ей. Мать с отцом так и не приняли его в семью. Когда пришло время идти в школу, его отдали в специальный интернат, где он учится и живет уже четыре года.

«Он ведь родной матери не нужен! Ну зачем они его мучают?» — задается вопросом Татьяна, но никакого ответа нет.

А ведь когда состоялся тот разговор и Марина (имя изменено — прим.ред.) получила отказ от няни, она тут же предложила другой вариант: забрать Гришу не насовсем, а временно. На том и сошлись: пошли к нотариусу, подписали согласие сначала на год, потом на три и Гриша с Татьяной уехал в Набережные Челны. Родным врали: мол, мальчик — дальний родственников из Коломны, у них сложная ситуация и пришлось взять себе.

«Старший сын, у которого тогда своей семьи еще не было, с Гришей мне помогал — на велосипеде учил кататься, в футбол с ним играл», — рассказывает женщина.

За свою работу она получала по 35 тысяч рублей, еще 4-5 тысяч мать присылала на питание для сына. Но когда мальчик чуть подрос, перестала давать деньги на еду. Гриша и не вспоминал о Марине, а няню стал звать мамой.

«Я Марине об этом сказала. Грише тогда уже годика четыре было. Она меня отругала: учите, чтобы он вас называл мамой Таней. Мне пришлось мальчику рассказать, что у него есть мама и сестра, живущие в Москве. Но Гриша не понимал, он их никогда не видел, Марину называл ''она'', — вспоминает женщина.

Развязка случилась в 2020-м. Грише пришло время идти в школу, и родная мать попросила привезти его за несколько дней до 1 сентября. Татьяна купила билеты на 28 августа, но Марина стала ругаться — не вовремя, приехать нужно 30 числа. В этот момент няня окончательно поняла, что роднее ее у Гриши никого не будет. Дома его совсем никто не ждет.

Тогда-то она и пошла в местные органы опеки, чтобы объяснить всю ситуацию, попросила помощи, ведь хотела стать для Гриши настоящей мамой, теперь уже по документам. Узнав об этом, Марина заявила, что Калентьева ее сына… похитила. А потом даже написала заявление в Головинский отдел полиции. Но полицейские уголовное дело возбуждать не стали.

«Гришу хотели забрать у меня в тот же день, но он так кричал, так плакал, что они махнули рукой: пусть у вас побудет, расписку пишите…» — вспоминает Татьяна.

Однажды в полиции, пока она давала показания, мальчика увели и передали маме. С тех пор Татьяна Гришу не видела, и с того момента начались ее попытки отсудить ребенка, которого она семь лет воспитывала как родного и который не был нужен матери.

Гриша так и живет не в семье — с первого класса его оформили в частную школу-интернат для иногородних детей… Педагоги сетуют: мальчик стал неуправляемым, дерется, ссорится. А раньше, говорит Татьяна, был очень добрым и ласковым.

Татьяна обратилась к Марии Львовой-Беловой, оттуда ее направили в суд, чтобы подать иск об определении порядка общения с ребенком. Районный суд отказал, выявив «существенные нарушения» и направил на новое рассмотрение. Сейчас Татьяна дошла до Мосгорсуда, она так и не отступилась от своей цели. Самого Гришу никто даже не спросил, с кем он хочет жить.

«А я согласна на любые условия. Прошу, чтобы мне разрешили видеться с Гришенькой хотя бы раз в три месяца, хотя бы в стенах этого интерната, под присмотром педагогов. Я очень люблю этого мальчика. Последний раз мы виделись три года назад. Он крикнул мне: ''Борись за меня, мама! '' Я не имею права его предать…» — говорит Татьяна kp.ru.

Дело постепенно сдвигается с одной точки. Уполномоченный по правам ребенка в Республике Татарстан Ирина Волынец подтвердила, что в действиях опеки Набережных Челнов были нарушения. Тогда городская опека подала в суд на лишение биологической матери ребенка родительских прав, но в иске были ошибки. Суд вернул его на доработку, а опека повторно не подала. Полиция тоже не стала винить Калентьеву в похищении ребенка, ведь он жил у нее по соглашению, к тому же, были подписаны документы у нотариуса. А про родную мать знал только со слов няни.

С точки зрения закона у мальчика по документам есть мать, а Татьяна — посторонний ему человек. Но, уверена Ирина Волынец, судам стоит учитывать привязанности ребенка, а не опираться только на документальное родство.