Недавно портал «Медвестник» опубликовал результаты исследования HealthIndex за I квартал 2024 года, выполненного компанией Ipsos. Согласно данным, в России в целом увеличилось количество людей, которые считают, что отечественная система здравоохранения постепенно улучшается. Так, в I квартале этого года с данным утверждением согласны 41,3% опрошенных. По сравнению с аналогичным периодом 2021 года, это больше на 10,9 п. п. Люди отмечали, что улучшилась оснащенность поликлиник с оборудованием и доступность сложных анализов.
Пожалуй, моментом осознания больших проблем в системе здравоохранения страны для многих стала пандемия, когда вскрылись отсутствие коек, острая нехватка врачей, неоснащенность больниц оборудованием и прочее. К таким результатам привела предшествующая оптимизация здравоохранения.
Экономисты просчитались
— Оптимизация была придумана не организаторами здравоохранения, а экономистами, — говорит ректор Высшей школы организации и управления здравоохранением (ВШОУЗ), российский ученый, доктор медицинских наук, MBA в области управления здравоохранением Гузель Улумбекова. — В 2013 году Высшая школа экономики и Научно-исследовательский институт при Министерстве финансов предложили правительству сократить якобы неэффективные расходы в здравоохранении, чтобы направить эти деньги на выполнение майских указов президента. Напомню, эти указы предусматривали повышение оплаты труда медработников. Вместо того, чтобы выделить дополнительные деньги на решение поставленных в указах задач, экономисты решили найти средства в самой отрасли — за счет сокращения других статей расходов. Так началась оптимизация.
Сократили якобы ненужные койки, якобы лишние медицинские кадры, в том числе врачей скорой медицинской помощи. Да что еще хуже — в целом финансирование здравоохранения сократилось в реальных деньгах совокупно с 2013-го по 2018 год более чем на 2 триллиона рублей в постоянных ценах 2012 года. Другими словами, посадили отрасль на голодный паек.
Объем госфинансирования российского здравоохранения и так был недостаточный — 3% ВВП, в то время как необходимый минимум — 5% ВВП. Кстати, именно столько тратят на здравоохранение наши соседи: новые страны Евросоюза, Венгрия, Польша, Чехия. Я, кстати, боролась против оптимизации с 2013 года, пыталась остановить этот процесс, но была в одиночестве.
За годы оптимизации, с 2013-го по 2018-й, количество врачей у нас сократилось на 46 000 человек, а количество стационарных коек — на 160 000. В результате к пандемии мы подошли без необходимых резервов: не хватало инфекционных коек, специалистов, оборудования. И несмотря на героический труд медиков во главе со штабом отрасли во время пандемии, из-за оптимизации мы за 2020-й и 2021-й потеряли на 180 тысяч больше жизней российских граждан, чем в развитых странах.
История медсестры Людмилы
Что скрывается за всеми этими цифрами? Как оптимизация повлияла на конкретных людей, медиков? В каких условиях они работают? А главное, можно ли сегодня говорить о доступности медицинской помощи в регионах нашей страны?
На условиях анонимности поговорить со мной об этом согласилась медработник из Нижегородской области. Моя героиня Людмила живет в населенном пункте с населением около 25 тысяч человек, работает медицинской сестрой более 20 лет. После учебы поработала немного санитаркой, потом уже приняли медсестрой. Так и трудится всю жизнь.
— Сначала я работала в другой больнице, но ее, к сожалению, закрыли в рамках оптимизации, ликвидировали совсем, а здание забрали под нужды определенной организации, никак не связанной со здравоохранением. После этого я перешла работать в Центральную районную больницу (ЦРБ. — прим. ред.).
Вспоминая свое первое место работы, Людмила с сожалением подмечает: «Больница была замечательной, и финансирование было другое, и коллектив. Просто здорово было там работать» — и добавляет: «Сейчас, конечно, уже не то».
«Потерпите…»
На вопрос, с какими трудностями в работе она сталкивается, женщина отвечает прямо.
— Беспокоит, что совсем ограничили выписку лекарств. Приходится вплоть до каждой таблеточки считать, иначе нас штрафуют, если мы, не дай Бог, чего-то выпишем больше. Резко ограничили бюджет буквально с нового года.
От людей, конечно, весь негатив на нас идет. Как можем сглаживаем ситуацию. Врачи, терапевты пациентов уговаривают подождать: «Потерпите, лекарства будут». Стараемся из какого-то бюджета выкроить, как-то достать эти лекарства. Но в последнее время очень тяжело стало.
Доплаты отдельной строкой
В нашей работе, к сожалению, не хватает кадров. Вот это самая большая, очень большая проблема у нас. Сейчас на весь наш район работает только один терапевт. Это просто катастрофа!
Что к этому приводит? В первую очередь зарплата, конечно. Вот сейчас нам, медсестрам, подняли оклад до 19 000 рублей. Плюс появились выплаты: так как население меньше 50 000 человек, нам доплачивают 30 000 рублей, врачам — 50 000 рублей. Но это буквально месяц назад ввели. Но есть момент: эти деньги идут отдельной суммой, они нам не пойдут в учет пенсии, ни к отпускным, ни к больничным листам. Поэтому никто в ЦРБ обратно работать не спешит, хоть и прибавили зарплату.
Подработки у нас убрали, все урезали и оставили голый оклад в 19 тысяч. Убрали, аргументируя тем, что нам теперь выплачивают 30 тысяч. Только подработки учитывались в счет дохода, а эти 30 тысяч — отдельной строкой.
«У врачей идет выгорание!»
Как оказалось, плачевная ситуация с кадрами в этой ЦРБ сложилась буквально по всем направлениям: нет онколога, один невролог и один хирург на весь район.
— Ну просто беда! Увольняются, потому что стало очень тяжело работать. Должно быть 10 терапевтов, а их всего два! Ну и эти два, мне кажется, убегут скоро. Нагрузка на них колоссальная, у врачей идет выгорание!
Конечно, за счет нехватки врачей и мне, медсестре, приходится делать больше, чем, скажем, лет десять назад, вплоть до части врачебных обязанностей. Я не жалуюсь, я люблю свою работу, но стало очень тяжело.
В центральной районной больнице, где работает моя героиня, за один стандартный рабочий день, помимо приема с врачом, медицинская сестра делает прививки, закрывает диспансеризацию, берет анализы, занимается вопросами военкомата, бумажной работой.
— А бумагами нас теперь просто завалили! — продолжает разговор Людмила. — Хотя все говорят, что сейчас идет компьютеризация, уходим от бумаг. Приезжаешь к врачам в Нижний Новгород, у них там нет бумажек, они просто в компьютерах печатают. К сожалению, я не знаю, когда мы к этому придем. Мы заполняем и карточки, и статталоны, плюс дублируем все это в компьютере. Мы от бумаг не ушли. И постоянные проверки, проверки, проверки — как мы заполняем бумажки.
Бегут в частные клиники
Нижегородский медработник рассказала, что за последние пять лет из их больницы многие врачи убежали в платные клиники.
— В частных клиниках нет такой нагрузки, — поясняет женщина. — У нас работала молоденький терапевт, она ушла, просто не выдержала. Ее слова были: «Сидеть с 8 до 19 часов и принимать по 30–35 человек — это очень тяжело». Теперь остался один терапевт, и я даже не знаю, по сколько человек он принимает. К слову, за переработку нам не доплачивают. А в платной клинике врачи отсидят 3–4 часа и получат гораздо больше денег.
Сейчас своим коллегам в районной больнице хорошо помогают фельдшеры. Они берут на себя часть вызовов, те же приемы подхватывают. Однако сами пациенты не всегда довольны приходом фельдшера, настаивают на приеме у доктора.
— Я скажу так, сотрудники, которым лет 40 и старше, как сидели на местах, так и сидят, мало кто увольняется. А молодежь не засиживается и не идёт вообще в больницы.
Один молодой специалист уволился через три года работы, а второй задержался, потому что должен отработать определенный срок, но потом и он уволился. Зарплата-то у него была нормальная, но он работал день и ночь! «Я больше не вынесу этого», — заявил он после того, как подписал заявление. Тяжело одному на весь район.
У врачей нет мотивации
Я спросила Людмилу, заметила ли она позитивные изменения хоть в чем-то в работе медиков в последнее время?
— Мне кажется, что ситуация все хуже и хуже. Боюсь, что мы придем к амбарному замку, — закроют нас, и все. Кадров нет, работать некому, — подытоживает медсестра.
Людмила считает, что оптимизация больниц — их закрытие, объединение — в свое время сыграла решающую роль: нагрузка выросла многократно, врачи один за одним не выдерживали, увольнялись.
— Медицинские вузы работают, молодежь каждый год заканчивает учебу, ну куда-то же они идут! — добавляет Людмила. — Но к нам — никто: ни медсестры, ни врачи.
Отдельно женщина сказала об атмосфере в коллективе, точнее, о взаимоотношении с руководством.
— Многое зависит от начальства, — эмоционально рассказывает медицинская сестра. — Когда грамотный терапевт увольнялась, главврач ей сказал: «Идите, мы вас не держим!», несмотря на то что у нас просто некому работать. У врачей нет никакой мотивации, ее даже не пытались отговорить. Хочется, чтобы руководство тебя ценило.
«Земский доктор» вернулся
Для поддержки медиков в нашей стране анонсировано много программ, наиболее известная из них — «Земский доктор». С 2012 года участники программы подписывают договор с государственным медучреждением и обязуются отработать на селе не меньше пяти лет. Взамен получают выплату до 2 миллионов рублей.
— Из нашей ЦРБ по этой программе уезжал невролог, работал на селе, — рассказывает медицинская сестра. — Но положенный срок он так и не отработал! Вернулся, потому что там тоже столкнулся с колоссальной нагрузкой. Выплатил деньги обратно. Вернулся к нам, работает единственным неврологом на весь район.
«Хотя бы ксероксы появились»
Поговорили с Людмилой и об обеспечении Центральной районной больницы необходимым оборудованием.
— Сейчас немного сдвинулось это, хотя бы ксероксы появились, — уверенно отвечает женщина. — Раньше сходить, сделать копию бумажки — это была колоссальная проблема. Ксерокс в одном кабинете поставят, и ты бегаешь туда каждый раз. Специального оборудования для телемедицины у нас раньше не было, сейчас стало поступать. Компьютеры в больнице очень старые. Программа виснет. У доктора хороший компьютер, он там более-менее работает, а медсестра не может даже выбить анализы. Просим, добиваемся: «Дайте нам новые компьютеры!» Ну, дадут один-два, и все.
«На душе хорошо, когда человеку помог»
Во время нашего долгого разговора я спросила медсестру о личном: как часто видит родных, семью?
— Родственников почти не вижу, я же еще подрабатываю, да и детей практически не вижу, — подумав, добавляет медик. — Но они не обижаются, может, так воспитаны. Говорят: «Мам, ну надо же помогать людям!» Иногда могут с заботой сказать: «Ну ты чуть поменьше работай». Я тогда отвечаю: «Если поменьше работать, то денежек меньше буду приносить». Они у меня все понимают, но сами в медицину не хотят, «это неблагодарная работа» — говорят мне.
«На энтузиазме медиков целей не достичь»
— Сегодня Министерство здравоохранения прилагает огромные усилия, чтобы кадры пришли в отрасль, увеличивают бюджетный прием в медицинские вузы, мотивируют регионы предоставлять медикам бесплатное жилье, — подчеркивает в телефонном разговоре со мной российский ученый, доктор медицинских наук Гузель Эрнстовна. — Но, к сожалению, только организационными мерами эту проблему решить невозможно.
Для принципиального решения этого вопроса необходимо повысить оплату труда медиков и выровнять ее размер по регионам. Например, сегодня в стране половина медсестер получает оклад менее 17 тысяч рублей в месяц, а половина врачей — менее 26 тысяч рублей в месяц. В результате — переработки, накопленная усталость. Чтобы повысить оплату труда, необходимо повысить государственное финансирование здравоохранения, но пока финансово-экономический блок нам такой возможности не дает.
Для того чтобы ликвидировать дефицит кадров, было принято решение с 2024 года увеличить оплату труда медработникам в малых городах и сельской местности. Кроме того, президент объявил, что в 2025-м мы должны разработать и внедрить в пилотных регионах новую систему оплаты труда медиков. С одной стороны, надо повысить оплату их труда, с другой — выровнять ее по регионам, ведь сегодня различия существенные — до трех раз.
И еще, наконец-то, все чаще стали звучать слова, что советская система здравоохранения была правильно организованной и доступной для пациентов. А у нас после распада Союза некоторые товарищи, опять-таки в большинстве своем экономисты из Высшей школы экономики, пытались навязать нам рыночные механизмы Запада и их модели организации медпомощи. Например, систему ОМС, отмену тарифной сетки и оптимизацию они нам навязали. Когда начали ломать педиатрическую службу, которой славилась советская система здравоохранения, нашим замечательным педиатрам, академику А. А. Баранову и профессору Л. М. Рошалю, удалось ее отстоять.
Сегодня со всей ответственностью могу заявить, что на те деньги, которые выделяет государство отрасли (в 2023 г. это всего 3,6% ВВП), федеральное и региональные министерства здравоохранения и все наше медицинское сообщество делают максимум.
Я очень много езжу по регионам и вижу, какие огромные усилия медики прикладывают, чтобы исправить ситуацию с доступностью медицинской помощи. В ближайшее время для улучшения здоровья населения нашей страны, которое во многом зависит от доступности бесплатной медицинской помощи, необходимо увеличить государственное финансирование здравоохранения с нынешних 6 триллионов рублей до 8 триллионов в постоянных ценах 2023 года. Дополнительные деньги должны пойти:
на увеличение и выравнивание оплаты труда медиков по регионам, а также преподавателей медицинских вузов и колледжей, которые учат тех, кто будет спасать наши жизни;
на создание системы всеобщего лекарственного обеспечения. Сейчас у нас бесплатно лекарства доступны только тем, у кого есть льготы, а в развитых странах — всем, кому врач выписал рецепт;
на восстановление инфраструктуры медорганизаций деньги хотя и выделили, но в силу того, что здравоохранение — отрасль инновационная и оборудование изнашивается, нам необходимо еще больше.
Чтобы увеличить доступность медицинской помощи, выполнить указ Президента по увеличению продолжительности жизни россиян с нынешних 73 лет до 78 лет к 2030 году, придется выделять дополнительное финансирование. Только на энтузиазме медиков и их ответственности перед народом этих целей достичь не получится.
Использованы материалы портала .
Фото: Shutterstock/Fotodom.ru