Через стыд, страх и боль — как советские женщины защищались от нежелательной беременности

Одной из самых популярных тем для агитационных плакатов в те времена считалась беременность, а вернее, ее прерывание. Лозунг «Бесплодие, горькое одиночество — обычные последствия аборта» хоть раз слышали все советские жители, только говорить об эффективности такой пропаганды зачастую не приходилось.

Парадоксально, что советская власть была одной из первых, кто легализовал искусственное прерывание беременности. Произошло это в 1920 году, когда даже самым активным западным феминисткам это и не снилось. Спустя время по всей стране начала набирать обороты сексуальная революция. Во многих уголках Союза начали открываться нудистские пляжи, а доносящиеся с многочисленных плакатов призывы о том, что «каждый комсомолец может и должен удовлетворять свои половые стремления, а каждая комсомолка обязана ему идти навстречу, иначе она мещанка» вскоре начали приносить свои плоды.

Статистика приводила неутешительные факты: на одного рожденного ребенка приходилось почти три аборта. И дело было не в том, что люди не знали, как можно предохраняться, а в том, что сделать это было крайне проблематично из-за дефицита контрацептивов. Презервативы, или, как их называли в СССР, «Изделие №2», поставлялись далеко не во все аптеки и зачастую раскупались оптом самыми смелыми, а все те, кто смущался попросить у фармацевта этот «стыдный» товар, с пылающими щеками проходили мимо. Что касается прогрессивных металлических маточных колпачков, то они были доступны исключительно элите. Именно по этой причине количество абортов стремительно росло, но вскоре они попали под строгие ограничения. Власти приняли решение разрешить прибегнуть к повторной операции минимум через полгода после предыдущей, а само вмешательство стало платным и, что совсем неудивительно, безумно дорогим. Стоимость процедуры порой составляла едва ли не четверть от месячной зарплаты.

Спустя время проведение абортов ужесточилось еще сильнее. В 1936 году Иосиф Сталин ввел запрет на эти операции, угрожая уголовной ответственностью не только врачам, которые их осуществляют, но и их пациенткам, ведь страна нуждалась «в новых людях». Тогда же на одном из заводов в Подмосковье запустили ряд контрацептивов, среди которых были презервативы, маточные колпачки и пессарии, но объемы производства по-прежнему оставались довольно небольшими. Поэтому находящиеся под запретом аборты продолжали процветать, только уже в нелегальном формате.

От подпольных операций погибало в среднем от четырех до пяти тысяч женщин в год. Когда об этом стало известно руководству страны, было принято решение вновь легализовать «профессиональное» прерывание беременности, но… Приходящих за помощью женщин пытались отговорить от принятого решения и преподносили его как абсолютное зло, которое не останется без последствий. Сама операция проводилась без анестезии, больничный после нее не открывали, а чтобы избежать увольнения на работе за пропуск, женщинам выдавали «стыдную справку», где красовалось крупными буквами слово «Аборт». По этой же причине многие продолжали обращаться к нелегалам, лишь бы не опозориться перед начальством и коллегами за свой «безнравственный» поступок.

Примерно в это же время нежелающие заводить детей, но при этом и «брать грех на душу» граждане стали применять еще один способ контрацепции — прерванный половой акт. Одна из женщин делилась своими воспоминаниями:

В качестве альтернативы кислотному раствору многие женщины часто использовали собственную мочу, отвар зверобоя, раствор аспирина и марганцовку. Нередко в ход шли и другие народные методы. Так, одни вводили в себя дольку лимона, а другие — кусок хозяйственного мыла. Существовали также и различные ритуалы, которые помогали «вытряхнуть из себя все лишнее». Сразу после полового акта необходимо было сходить в туалет и хорошенько попрыгать. В деревнях многие советовали подругам после близости с мужчиной попарить ноги в горчице или настое лаврового листа, что служило практически гарантией от наступления нежелательной беременности.

Тем временем на Западе все больше женщин выходило на демонстрации за право самостоятельно решать свою судьбу. Они активно выступали за доступность оральных контрацептивов и прилагающейся к ней так называемой «репродуктивной свободе». Благодаря ОК рождаемость и беременность наконец обрели плановый характер, сбросив клеймо «судьбы» или «так получилось». К 1970-му году в Соединенных Штатах уже более 6 миллионов женщин принимали противозачаточные таблетки, и треть из них была в статусе замужних. В Советском Союзе примерно этой же цифрой обозначалось число женщин, которые приходили на аборт.

Новости о «волшебных пилюлях» до СССР, конечно же, дошли, и позднее венгерская фармацевтическая компания «Гедеон Рихтер» даже начала поставлять их в советские аптеки. Многие женщины (да и мужчины тоже) наконец выдохнули, но их вновь ждал сюрприз. В 1974 году Минздрав начал активно рассылать письма, в которых перечислял все страшные последствия от приема оральных контрацептивов. Заканчивался список летальным исходом. Произошла парадоксальная ситуация: нужные средства присутствовали в аптеках, но врачи не назначали их своим пациенткам, а те, в свою очередь, не решались покупать их сами. Специалисты уверены: у многих женщин по-прежнему остается множество страхов относительно приема ОК именно по этой причине.

Ближе к 1980-м годам о сексе стали говорить более открыто, а контрацепция уже не считалась чем-то слишком зазорным, но тот шлейф стыдобы, который десятилетиями распространялся по стране, по-прежнему витал в воздухе.

Большинство врачей до 1980-х запрещало женщинам до первых родов как-либо предохраняться от беременности, поэтому многие расстроенно покидали кабинет, услышав категоричное: «Никакой контрацепции до первых родов в природе не существует!» Для тех, кто уже рожал, ситуация складывалась иначе. Все чаще на практике начали применять внутриматочные спирали, которые стали настоящим спасением для многих девушек, ведь постоянный страх от наступления нежелательной беременности ставил крест на каком-либо удовольствии от секса.