15 января свой день рождения отмечает Виталий Калоев. Все, кто хоть раз слышал это имя, знают, что оно связано с одной из самых трагичных авиакатастроф в истории нашей страны.
2 июля 2002 года в небе над немецким городом Юберлинген столкнулись грузовой «Боинг» компании DHL и пассажирский самолет «Башкирских авиалиний», выполнявший чартерный рейс из Москвы в Барселону. Большинство пассажиров разбившегося ТУ-154 были детьми. Виталий Калоев потерял в этой катастрофе жену Светлану и двоих детей — 10-летнего Костю и 4-летнюю Диану. Он единственный из всех родственников погибших примет участие в поисковой операции на месте крушения. А после, так и не дождавшись результатов расследования, убьет диспетчера Петера Нильсена, осуществлявшего контроль за воздушным пространством во время трагедии.
В 2005-м Калоев был признан виновным и приговорен к восьми годам тюремного заключения, но уже в 2007-м освобожден за примерное поведение.
Спустя 11 лет — в 2018-м — Виталий даст большое интервью, в котором неожиданно для всех расскажет, что снова стал мужем и отцом. Его супруга Ирина родила двойню — сына Максима и дочь Софью. Именно с ними он встретит свое 66-летие.
Документальный роман «Столкновение», написанный при непосредственном участии его главного героя Виталия Калоева, повествует об авиакатастрофе над Боденским озером.
«Сопровождающим от полиции назначили Гельмута Зонтхаймера. На его машине они быстро преодолели дорогу, без остановок минуя все посты. Обломки увидели издалека. Утопленный в пожарной пене хвост «Туполева» лежал прямо на проселочной дороге. В нескольких метрах от него — шасси и турбины. Искореженный, покрытый копотью металл. Чьей-то рукой расчищен российский флаг на фюзеляже. Десятки полицейских и экспертов в защитных костюмах. Из обломков выносили тела.
- Виталий, извините, но этого нельзя делать. — Гельмут (полицейский, — прим. Woman.ru) остановил Калоева, попытавшегося войти за экспертами в самолет.
- А вдруг там мой сын? Или дочь? — закричал он в ответ. — Я имею право! Это мои дети!
- Виталий, нам разрешили присутствовать здесь только при условии, что мы не станем мешать работать оперативным службам! Пожалуйста! Мне придется надеть на вас наручники!
Виталий простоял у обломков до тех пор, пока не вынесли все обнаруженные там останки. Каждый раз, когда из темноты салона показывались полицейские с носилками, он вздрагивал, но заставлял себя смотреть. Некоторые тела были настолько обезображены, что простого взгляда было мало, и он бежал за носилками, пока не появлялась полная уверенность, что это не его ребенок. Тела и их фрагменты складывали на поляне, где другие полицейские убирали их в мешки и относили в припаркованный на обочине грузовик.
- Виталий, вы хотите, чтобы я прочитал молитву? — Пастор видел, что Калоева трясет от едва сдерживаемых слез.
Священник хотел подойти поближе и обнять Виталия, но чувствовал, что тот пребывает в полном смятении и отнюдь этого не жаждет, а наоборот.
- Молитву?! — прокричал ему Калоев в ответ. — После всего этого, — он показал рукой на тела, — вы все еще верите в Бога?! Если он есть, ваш Бог, то почему допустил такое?! — Виталий тяжело задышал, сдерживая гнев и слезы.
Шесть минут до Земли
[…] Эксперт задавал Виталию стандартные в таком случае вопросы: даты рождения, имена, особые приметы, во что были одеты. На случай, если потребуется ДНК тест, взяли образец слюны.
— И еще, — эксперт, явно робея, опустил глаза, — у нас есть фотографии уже обнаруженных тел. Если вы готовы…
Он протянул Калоеву пачку снимков. Виталий просмотрел первых два, а взглянув на третий, вдруг закричал:
— Диана! Моя Диана!
Он слышал свой голос будто со стороны. Страшный, надрывный крик незнакомого ему человека. Виталий ослеп от навернувшихся слез, мир поплыл перед глазами. Он потерял контроль над собой, душа словно вышла из него, ломая ребра, разрывая плоть. Боль пронизывала все. Одна лишь сплошная непрерывная боль!
Майя (переводчица, — прим. Woman.ru) обнимала Виталия, пытаясь успокоить его, остановить этот крик, но он смотрел сквозь нее, не видя и не слыша ничего, будто и нет его здесь. Майя побледнела так, что, казалось, вот-вот упадет в обморок. Гельмут с трудом оторвал ее от Виталия и вывел на свежий воздух. Там ее осмотрели врачи «скорой помощи», дежурившей у штаба. Когда они вернулись назад, Калоев уже взял себя в руки.
— Майя, скажи им, что я хочу видеть свою дочь!
Гельмут предвидел эту просьбу и боялся ее. Место, где хранили тела, тщательно скрывали. В Юберлингене и его окрестностях не было ни одного морга, рассчитанного на такое количество тел. И останки временно свозили в Гольдбахские штольни. Их начали строить осенью 44-го года после серии интенсивных бомбардировок Фридрихсхафена. Специально для этого в окрестностях Юберлингена открыли «филиал» Дахау, куда перевели 800 с лишним военнопленных. Это были в основном поляки и русские. Работали круглосуточно. Менее чем за семь месяцев внутри скалы был вырыт тоннель длиною в четыре километра. Это стоило жизни двум сотням заключенных.
И вот спустя полвека бункер, который строили для нацистов советские военнопленные, вдруг стал временным «прибежищем» для 52 погибших российских детей. Понимая эту жуткую иронию судьбы, немцы держали в строжайшей тайне, где им приходится хранить тела.
— Виталий, — Гельмут вдруг осознал, что говорит с этим несчастным русским, как с ребенком, — ты же знаешь, это запрещено…
— Мне плевать на их запреты! — тут же вспыхнул Калоев. — Все уже знают, что тела свозят в штольни. Один ты делаешь из этого секрет! Если мне не разрешат увидеть мою дочь, я сам туда пойду!
— Я поговорю с руководством. Возможно, для тебя снова сделают исключение. Ты ведь уже опознал ее.
В штабе взяли паузу, чтобы согласовать это решение с министерством. Гельмут предложил Виталию пока съездить к тому месту, где нашли Диану. Тело девочки обнаружили наутро после катастрофы на ферме в двадцати километрах от Овингена. Как рассказал по дороге Гельмут, Диану увидела дочь хозяйки фермы, выгоняя коров на пастбище.
— Я все пытаюсь вспомнить ускорение свободного падения… 9,8? — спросил вдруг Виталий.
— Да, 9,8 метра в секунду, — подтвердил Гельмут. — А почему ты об этом спрашиваешь?
— Я пытаюсь посчитать, сколько они летели до земли, прежде чем погибнуть…
— Виталий, они погибли в момент столкновения! — вмешался в разговор Михаэль (психолог, — прим. Woman.ru). — Самолеты столкнулись, был взрыв, пожар!
— Тогда почему Диана целая? — спросил его Виталий. — Она ведь даже не обгорела! Что, если ее просто выбросило из самолета в момент столкновения? И она была жива, пока не упала на землю…
— Пожалуйста, не надо думать об этом! — взмолилась Майя.
— Виталий! — Гельмут только сейчас по-настоящему испугался за Калоева.
До сих пор ему казалось, что Виталий неплохо держится, но что на самом деле творится в его голове, если он думает о таком?
— На такой высоте низкое давление. Если в самолете происходит разгерметизация и в течение нескольких секунд не надеть кислородную маску, развивается гипоксия, и человек просто отключается. Те, кто не погиб в момент столкновения, потеряли сознание через несколько секунд! — продолжил полицейский.
Майя увидела, как Виталий достал из кармана мобильный, открыл в нем калькулятор и стал что-то считать.
— Получается что-то около шести минут, — сказал он, закончив подсчет.
Они съехали на грунтовую дорогу. Слева от нее тянулись яблоневые и грушевые сады, а справа — зеленые луга, огороженные невысоким деревянным забором, за которым паслись два десятка черных лохматых коров.
Разорванные бусы
Хозяйка фермы проводила их к месту, где нашли Диану. Девочка, по ее словам, лежала под деревом. Ветки могучей ольхи расцарапали лицо, но смягчили падение, и тело ребенка почти не пострадало. Виталий опустился на колени, лег на примятую телом Дианы траву и заплакал. Майя, Михаэль и Гельмут отошли в сторону, решив, что Виталию нужно побыть одному. Через несколько минут они услышали его крик.
— Я нашел ее бусы! — кричал Калоев.
Виталий выглядел безумным. Он плакал и смеялся одновременно, а потом показал Майе три перламутровые бусины на своей ладони:
— Я подарил их Диане в прошлом году.
Калоев снова опустился на колени и стал шарить руками по траве.
— Хотите, я вам помогу? — спросила Майя.
— Не надо! Не подходите! Я сам.
Виталий нашел еще пять бусин. С дерева с надломленной ветки снял клочок волос дочери. Все то, что осталось у него от Дианы, он аккуратно сложил в платок, завязал его и убрал в левый нагрудный карман жилета. Этот маленький сверток теперь всегда и везде будет с ним. А на месте авиакатастрофы появился мемориал в виде разорванной жемчужной нити…
Виталий отметил место падения Дианы, перетащив к нему валун, и все вместе они отправились в аэропорт Фридрихсхафена, куда прилетали родственники погибших. Среди них племянник Калоева Амур и брат Светы — Володя.
— Виталик, ты совсем седой! — Брат Светы Володя не видел Калоева больше года и не знал, что поседел он всего за два дня.
Журналисты потом опубликуют настолько разные снимки: на одном в аэропорту Барселоны запечатлен осанистый брюнет средних лет с легкой проседью в волосах, на другом — абсолютно седой человек неопределенного возраста, сгорбившийся так, словно взвалил на спину неподъемную ношу.
Володя вместе с Амуром прилетели в Германию одним бортом с другими родственниками погибших. Володя — чтобы сдать образцы ДНК для опознания Светланы, Амур просто поддержать Виталия. О людях, которые так же, как и он, потеряли своих детей, Калоев до этого момента не думал. Осознание того, что ты не один в своем горе, ему облегчения не приносило. Но когда он увидел их, убитых горем мужчин и женщин, вдруг почувствовал близость с ними.
Только эти люди, наверно, и могут понять, что он сейчас чувствует. Поддерживая друг друга, они спускались по трапу самолета. Одни несли в руках венки и цветы, в основном полевые, с малой родины, другие — детские игрушки, книжки и ранцы — обещанные, но так и не купленные при жизни детей подарки.
Калоев жалел этих людей, но одновременно и завидовал. У многих из них есть еще дети, а значит, и смысл жизни. А для кого жить ему?»
Теперь есть для кого!