Мемуары гейши-убийцы: история жизни Сады Абэ — самой жестокой куртизанки в мире

Сада Абэ родилась в мае 1905 года в респектабельной семье среднего класса в токийском районе Канда. Девочка была седьмой из восьми детей. Ее отец, Сигаеси Абэ, был успешным производителем татами (ковры для дзюдо). Когда-то он был принят в семью Абэ, чтобы помочь главе семейства с почти прогоревшим бизнесом, который в итоге он и унаследовал, женившись на матери героини нашей сегодняшней истории, Кацу Абэ.

Время и место для рождения девочки были, мягко говоря, не очень подходящими. Япония по сей день является страной очень патриархального склада, в которой женщины не имели права голоса вплоть до 1946-го, а тогда японское общество все еще во многом руководствовалось менталитетом феодально-кастовой системы. Женщина исполняла роль служанки — ее роль в доме и судьбу решал строго отец, а потом — муж. Сада осознала это с раннего детства, когда наблюдала за тем, как ее мать обхаживала отца и братьев, поощряя любые их выходки. Одновременно с этим Сигаеси Абэ воспитывал дочерей в строгости: когда он узнал, что старшая сестра Сады встречалась с несколькими молодыми людьми, то в наказание продал ее в бордель. Это было нередким явлением в японских семьях среднего класса — таким образом родители учили уму-разуму девушек за «излишнюю распущенность».

Разочаровавшись в старших детях, родители строили на младшую дочь большие планы: они вкладывали в нее много средств, оплачивали уроки на сямисэне (японский музыкальный инструмент), а также водили ее на танцы. Эти два вида деятельности были тесно связаны с навыками гейш, которые в тот момент были звездами общества. Многие девочки равнялись на них, включая Саду. Однако длилось это недолго: из-за проблем со старшими братьями и сестрами контроль над Садой ослаб — девочка начала часто прогуливать школу, а потом попала в плохую компанию, состоящую из таких же ровесников-бунтарей. Когда Абэ исполнилось 14 лет, она была изнасилована одним из знакомых из этой компании. Именно в тот момент ее травма зародилась, повлияв на всю оставшуюся жизнь.

Девочка поняла, что в любом случае не получит поддержки со стороны родителей — более того, они могли обвинить в изнасиловании ее саму. Сада держала личную трагедию в тайне, но внутри нее рос протест: она бросила школу, а затем и дополнительные занятия. В то время ее семью настигли финансовые трудности из-за выходок старшего брата, а так как Сада не желала учиться, родители устроили ее горничной в очень богатую семью. Сада ненавидела эту работу и в конце концов сбежала оттуда с украденными деньгами и украшениями, что привело ее к первому конфликту с родителями.

Лишившись остатков самообладания, глава семейства решил, что Сада такая же пропащая, как и ее старшая сестра Теруко. Поэтому он связался со своим другом из города Йокогама и всего за пару дней договорился о продаже Сады в дом гейш.

Бедные семьи часто продавали своих дочерей в такие места, так что это не считалось чем-то необычным: дом гейш был пристанищем для всех молодых и более-менее симпатичных девочек из неблагополучных и обнищавших семей. Правда, не все девочки попадали туда запросто — многие из них оказывались в публичных домах, где впоследствии занимались проституцией. К слову, гейша в Японии никогда не воспринималась как что-то морально низкое. Стать мэйко считалось достижением, которого были достойны лишь некоторые миловидные и способные к обучению девочки. Их учили, кормили, обеспечивали одеждой и аксессуарами, которые они потом отрабатывали. Сначала — в качестве прислуги по дому, а после обучения — основной деятельностью гейши.

По дороге в Йокогаму друг отца Сады изнасиловал ее, прежде чем доставить в Окая. Позже в своих мемуарах Сада говорила, что хотела умереть: тело казалось грязным, а все мечты разрушились разом. Девушка перестала противиться судьбе и решила плыть по течению. Абэ поступила в дом гейш в 1922 году — ей было всего 17 лет, но она уже считалась слишком взрослой, чтобы стать полноценной гейшей. Искусству гейш девочек обучали с 6 лет, так что для Сады путь был закрыт.

Важно понимать, что настоящие гейши не продавали секс первому встречному, однако ошибочно считать, что эти девушки не связаны с проституцией: обычно у каждой гэйко был Дана — покровитель, который содержал свою протеже. Только Дана мог заниматься с гейшей сексом, взамен одаривая ее подарками и хорошо вкладываясь в тот дом, где она жила. Поскольку Сада не училась с детства стать гейшей, то она сначала попала в низший ранг и могла свободно продавать свои интимные услуги. В какой-то момент ей стало нравиться внимание мужчин, а секс стал для нее не просто актом, а тем, к чему она сама испытывала нехилый аппетит.

В 1926 году Сада заразилась сифилисом. В то время болезнь считалась неизлечимой, но контролируемой. По закону Саде можно было и дальше оказывать интимные услуги, но с условием, что она регулярно будет проходить медицинские осмотры. К тому времени Абэ стала узнаваемой гейшей низкого ранга, то есть не с самой лучшей репутацией. Однажды она устала притворяться и предложила своим Окая выплачивать долг за обучение в качестве сеги. Сеги — это санкционированные государством ночные бабочки. Так, Сада начала работать лицензированной куртизанкой в знаменитом борделе «Тобито» в Осаке. Однако, вопреки ожиданиям Сады, жизнь в качестве проститутки не была такой приятной, как у гейш. Если к гейшам относились с уважением, то жизнь сеги не была такой приятной: часто Саде попадались извращенцы, которые могли оскорбить и даже избить ее. В отместку Сада грабила клиентов и пыталась сбежать из борделя, однако каждый раз она оказывалась выслежена хорошо организованной легальной системой охраны проституции. У девушки был контракт, который она была обязана отработать — иначе Окая заставили бы принимать клиентов без разбора, а там уже не придется выбирать.

После того как контракт был окончен в 1932 году, Сада решила остаться в индустрии и стала работать нелегальной проституткой. В тот же год из жизни ушла мать Сады, и поэтому девушка вернулась в Токио на похороны, где и помирилась со своим отцом. К сожалению, возвращение домой никак не повлияло на смену деятельности: Сада вышла на рынок проституции такой манящей перспективами столицы. Однако смерть шагала за ней по пятам: спустя два года от болезни скончался и ее отец, за которым она ухаживала в последние дни его жизни.

Оставшись в полном одиночестве, Сада продолжала работать в нелицензированном борделе в Токио, надеясь на скорейшую смерть от сифилиса. Вопреки ее желаниям, судьба распорядилась по-другому: в дом куртизанок внезапно нагрянула полиция. Владелец публичного дома вместе с другом откупились от властей, пообещав оказывать им услуги бесплатно и в любое время суток.

Во время освобождения ночных бабочек из полицейского участка Кинносукэ Касахара, другу учредителя, очень понравилась Сада, и поэтому он предложил ей бросить проституцию и стать его любовницей: она, конечно же, согласилась. Касахара купил ей дом и стал полностью обеспечивать в обмен на интим и приятную компанию.

Спустя пару месяцев Сада стала желать большего. Она пыталась уговорить Кинносукэ бросить семью и жениться на ней, однако он не стал этого делать. Затем она начала требовать свободных отношений, раз уж у него есть супруга, однако Касахара дал понять, что, если она будет встречаться с другими мужчинами, он перестанет ей платить. Такое отношение не понравилось девушке, и поэтому она решила расстаться с Касахарой, что было очень болезненным решением для обеих сторон.

После этого Сада решила покинуть Токио и отправилась в Нагою, где устроилась работать уборщицей. Там она встретила Амио Гора — директора школы и потенциального члена японского парламента. Сада заметила, что его к ней влекло более романтически, нежели сексуально, чему она очень удивилась: ранее мужчины использовали ее, не заботясь о терзаниях души. Поэтому Сада решила позволить Гора себя любить. Они держали отношения в секрете из-за его намерений пробиться на политическом поприще: он мечтал стать чиновником. Роман развивался стремительно: Гора слишком любил Саду, так что решил помочь любовнице подняться по социальной лестнице: мужчина пообещал открыть ей ресторан.

Чтобы дело процветало, нужно было для начала понять, как ресторанный бизнес устроен изнутри. Для этой цели Амио Гора отправил Саду обратно в Токио, чтобы она стажировалась в ресторане его знакомого Исидо Китидзо. Сада намеревалась разузнать секрет его успеха, однако он оказался до ужаса прозаичным: на самом деле, ресторанчиком управляла жена Китидзо, пока тот с утра до ночи гулял по кабакам и борделям. 42-летний мужчина был известным ходоком, который не мог проигнорировать излучающую сексуальность Саду. Она сразу же сдалась в ответ на его ухаживания, ведь Гора никогда не отвечал ее желаниям. В середине апреля Китидзо и Сада начали уединяться в подсобке ресторана прямо под носом его жены, удовлетворяя свои потребности под романтические баллады, которые исполнялись перед гостями каждый вечер. Они официально стали любовниками, и вскоре Сада всерьез увлеклась Китидзо, ради которого бросила Амио Гора, который был по-настоящему в нее влюблен.

Их отношения продолжались около трех лет, но в 1936 году все стало катиться по наклонной. Однажды они запланировали встречу в чайном домике на окраине города, который Китидзо арендовал специально для свидания: однако пара часов утех переросли в двухнедельный сеанс любовных утех. Позже Сада рассказывала, что они не останавливались даже тогда, когда уборщица приходила, чтобы убрать их комнату. Спустя две недели Китидзо пришлось вернуться домой, и тогда Сада поняла, что окончательно влюбилась. Кити, как она ласково его называла, был единственным, с кем она познала истинную любовь. Мысль о том, что какое-то время он проводил со своей женой, убивала ее, и поэтому она стала искать утешение в алкоголе и… театральных постановках.

Спустя пару дней после окончания секс-марафона Сада Абэ отправилась в театр, чтобы отвлечься. Там как раз показывали постановку «Новые эротические сказки», в которой была одна сцена, очень заинтересовавшая Саду: в этом эпизоде гейша убила своего любовника ножом, чтобы тот не бросил ее. Эта сцена глубоко повлияла на девушку, разум которой уже был помутнен. К слову, к тому времени Китидзо наладил свое расписание и снова пригласил Саду к себе в подсобку — она решила, что настал самый подходящий момент для того, чтобы воссоздать сцену из пьесы. Вечером 11 мая 1936 года Сада использовала огромный кухонный нож в качестве секс-игрушки: она приставила лезвие к его гениталиям и сказала, что лишит его мужского достоинства, если он изменит ей.

16 мая отношения любовников вышли на новый уровень: они сняли домик в пригороде, где собирались вновь отдаться плотским утехам. В этот раз пара перешла к аутоэротическому удушению, чтобы перехватывать дыхание друг друга. Они повторяли это два часа, пока после последнего раза лицо Китидзо не исказилось от боли. Мужчина принял 30 таблеток успокоительного, чтобы заглушить боль. В какой-то момент ему стало настолько плохо, что он даже попросил Саду задушить его, так как страдания его были невыносимыми. Спустя какое-то время мужчина заснул, а девушка всю ночь дежурила у его постели.

Весь следующий день парочка провела вместе лежа в постели: Китидзо не становилось лучше. Ночью он стал бредить, говорить о своих детях и о том, как они важны для него. Когда он уснул, Сада лежала без сна и думала о будущем. Она поняла, что он никогда не оставит свою семью, но и делить его с кем-то не собиралась. Около двух часов ночи 18 мая 1936 года, пока Китидзо спал, Сада дважды обмотала свой пояс от кимоно вокруг его шеи и задушила его до смерти. Во время этого она плакала и кричала: «Прости меня!» Китидзо, в свою очередь, лишь единожды издал стон, сжал руки, а потом онемел навсегда. После этого Сада отпустила его — ее бесконтрольно трясло. Девушка залпом выпила бутылку сакэ (традиционный японский алкогольный напиток) и затолкала пояс в рот мужчины, чтобы он не ожил.

«После того, как я убила его, я почувствовала себя совершенно свободно. Будто тяжелое бремя было снято с моих плеч — я ощутила ясность», — рассказывала Абэ.

У Сады явно был нервный срыв, который привел к помутнению рассудка: все ее последующие действия это подтверждают. Сначала она заснула рядом с телом, а когда проснулась — начала ласкать его и пела колыбельные. Немного придя в себя, она поняла, что ей надо бежать. Не желая расставаться с Китидзо, она решила забрать его гениталии с собой. Абэ отделила их своим кухонным ножом, а потом завернула в журнал, который лежал рядом. Завершив это, она написала кровью убитого у него на руке «Сада и Кити вместе и навсегда», после чего покинула место преступления.

Тело Китидзо было найдено на следующее утро. Саду объявили в общенациональный розыск, а ужасающая находка положила начало истерии в прессе. Это было связано с тем, что действия Сады были очень похожи на действия одного персонажа из фольклора — ядовитой женщины, убившей своего любимого. Тогда люди намного больше верили в мистику, и поэтому многие начали до ужаса бояться Саду.

Прозаично, что когда девушка сбегала, то случайно встретилась на улице со своим бывшим любовником, Амио Гором. Она столкнулась с ним в переулке, начала рыдать и умолять простить ее: мужчина не успел опомниться, как Абэ уже скрылась. И лишь спустя некоторое время он понял, что она извинялась не только за то, что бросила его, но и за то, что разрушила его политические амбиции. Газеты разузнали, что женщина-убийца была любовницей Гора, что, естественно, моментально дискредитировало его в глазах народа — а про дальнейшую политическую карьеру и добавить нечего.

Сама Сада не сбегала из Токио. Она остановилась в гостинице в центре города, где намеревалась покончить с собой. Напоследок она сходила на массаж, выпила три бутылки пива и написала прощальные записки для Оми и Гора.

Уже во второй половине дня в гостиницу нагрянула полиция — они узнали о вымышленном имени в записной книге. Сада сама призналась им в том, кто она такая, однако правоохранители не поверили ей до тех пор, пока не заметили гениталии в сумочке женщины.

Поимка Сады Абэ стала сенсацией. Следователь был поражен ее безумием. Когда он спросил ее, почему она убила Китидзо и отсекла его плоть, Абэ ответила так:

Суд над Садой начался 25 ноября 1936 года. Женщина призналась и объявила себя убийцей, надеясь получить смертную казнь. Судья признал ее виновной в убийстве второй степени, а также в нанесении увечий трупу: Саду приговорили всего лишь к 6 годам лишения свободы. 1 год, к слову, был списан в рамках объявления всеобщей амнистии императором. Таким образом, Сада была освобождена ровно через 5 лет после убийства — 16 мая 1941 года. После освобождения из тюрьмы Сада взяла псевдоним, а спустя пару месяцев снова стала любовницей состоятельного мужчины из Токио. Он знал, кто она такая, но хранил ее секрет. Однако счастье было недолгим — когда родные мужчины узнали о том, кто такая Сада, пара была вынуждена расстаться под угрозой разоблачения.

Конец Второй мировой войны дал новый виток в судьбе Сады. Появление пенициллина освободило ее от мрачной и ранее неизбежной перспективы смерти от сифилиса. В 1946 году японские женщины, наконец, получили право голоса — этот новый феминистический климат в стране стал поводом для того, чтобы рассматривать историю Сады Абэ как жертвы патриархата. А вскоре ее образ превратился в икону японского феминизма: в послевоенную эпоху к ней относились как к главному критику тоталитаризма, а также как к символу свободы от репрессивных политических идеологий.

В 1947 году неизвестным автором был выпущен роман под названием «Эротические признания Сады Абэ», который разошелся тиражом в более чем 100 тысяч экземпляров. Утверждалось, что роман написала сама Сада, но на самом деле он был основан лишь на ее полицейских признаниях, а также выставлял ее извращенной садисткой. В ответ на эту книгу Абэ написала свои собственные мемуары. Конечно, там было больше лирических отступлений, в которых убийца не раз признавалась в любви к своей жертве. Мемуары также стали бестселлером, и после их релиза Сада отправилась в многолетний тур по Японии. В течение этих лет Сада даже появлялась в пьесах, основанных на этом происшествии в роли самой себя. В 1952 году она поселилась в Токио и стала работать в баре, где к ней часто приходили поклонники. В течение следующих нескольких лет Сада Абэ продолжала оставаться популярным образом для книг, пьес и фильмов.