Допустим, вы не прочитали заголовок данного материала, а просто увидели это фото. Что бы вы подумали о девушке с поджатыми губами и щедрым декольте? Она могла бы оказаться чудачкой-стартапершей из Силиконовой долины, секси-гиком из тусовки Лены Данэм, а то и моделью с показа Gucci. Тут вам все, как Алессандро Микеле любит: пухлые щеки херувима, чистое лицо без спецэффектов, отсутствующий взгляд сквозь «дедушкины» очки…
Только очки не Gucci, а Celine. И идет она не по подиуму, а по залу Верховного суда в Нью-Йорке.
Справедливости ради, Лена Данэм мечтает с ней познакомиться, а пока готовится снимать про нее фильм. Да и стартап-проект в жизни этой загадочной особы тоже был, ради чего она несколько лет охотилась за большими деньгами, не забывая и про себя.
Ей были предъявлены обвинения в хищениях в особо крупных размерах. Если верить следствию, наша героиня получила денежные средства и услуги на общую сумму около 275 тысяч долларов.
И все это без шума и пыли, без угроз и шантажа. Анне Сорокин (а так зовут обладательницу очков и бюста) все досталось, как говорят на ее исторической родине в России, за красивые глаза.
Хотя многие ее бывшие приятели считают, что не такие уж эти глаза и красивые.
Русский след
Для начала, почему Анна именно Сорокин, а не Сорокина. Родившись в Советском союзе в 1991 году, в 2007-м, в возрасте 16 лет, вместе с родителями и младшим братом Анна эмигрировала в Германию. Там новые граждане получают в паспорте фамилию по отцу: если тот Сорокин, дочь тоже будет Сорокин, и точка.
И еще: известность в Америке наша бывшая соотечественница получила под фамилией Делви, которую придумала себе сама. Сорокин она себя не называла и скрывала русское происхождение.
Где в СССР появилась на свет Анна, неизвестно. На ее странице в Википедии (а такая есть) значится лишь страна, а также немецкий городок Эшвайлер, где после переезда обосновались Сорокины. Именно из этого непримечательного населенного пункта Анна начала свой невероятный путь через Лондон и Париж в Америку — на лучшие вечеринки, показы, выставки, а в итоге — в исправительную колонию Райкерс-Айленд, где она теперь содержится в ожидании суда.
Вас не впечатлила страница в Википедии, которой обзаводятся далеко не все желающие?
Как насчет отдельного Инстаграм-аккаунта, посвященного нарядам Сорокин в зале суда? А стилист, нанятый составлять эти луки?
Защита Сорокин недрогнувшей рукой оплатила услуги Анастейши Уокер, бывшей сотрудницы американского Glamour, которая отправляла прозрачную блузу Saint Laurent, черные брюки Victoria Beckham, то самое платье с декольте Michael Kors в колонию, чтобы у Сорокин не было шансов предстать перед судьей и обвинением в тюремной робе.
Тодд Сподек, адвокат Анны, и вовсе жаждал обуть ее в лодочки на высоких каблуках, но надзорная служба запретила: это может быть опасно. Для наших нервов уж точно.
Окно в Европу
Семья Сорокиных уезжала из России явно не от хорошей жизни, а в поисках ее. Известно, что отец Анны в Союзе работал дальнобойщиком. В Германии он открыл сначала небольшую транспортную контору, а потом — бизнес по продаже нагревательного и охлаждающего оборудования. С небес деньги не падали, но распоряжались ими с умом, вкладывая в детей.
Распрощавшись со школой, образование Анна решила продолжить в Лондоне — в Central Saint Martins, излюбленном колледже модников, мечтающих из любителей превратиться в профи. Надолго она там не задержалась и, вылетев с курса, вернулась в Эшвайлер.
Позже, устроившись в пиар-агентство в Берлине, Аня установила несколько правильных контактов и отправилась в Париж — в качестве стажера в очень модный журнал Purple. В штат она не попала, но получила знакомства с людьми, чьими фамилиями будет козырять в общении с птицами высокого полета.
Париж в итоге оказался не по размеру. Душа рвалась в Нью-Йорк, куда, как только была получена виза, она и отправилась. Улетала девушка налегке — фамилия Сорокин осталась в Европе.
В своей новой жизни Анна была уже Делви: наследница немецких аристократов, знаток современного искусства с солидным опытом в fashion, знакомая с крутыми европейскими стилистами, редакторами, галеристами и нацеленная на собственный бизнес в арт-сфере.
Войти в образ
Сегодня все, кто сталкивался с Анной с 2014 по 2017 год в Америке, задаются вопросом, почему они повелись. И мы снова возвращаемся к моде, ведь очевидцы сходятся в одном: Делви-Сорокин безупречно разыграла свою карту, внешне производя впечатление девушки с деньгами, причем с большими.
И все это без «лабутенов» и офигительных штанов.
Вы когда-нибудь обращали внимание, как по-разному одеваются «большие деньги»? Вот миллионерша в первом поколении Дженнифер Лопес бежит в спортзал в легинсах, но с сумкой «Биркин» наперевес. А вот Кейт Миддлтон в джинсах Zara и сапогах Penelope Chilvers, которым пошел 15-й годок, стоит в очереди к кассе аутлета. Обе по-своему королевы, но между ними океан — и не только в географическом смысле.
Будущий супруг Лопес Алекс Родригез тоже любит принарядиться как дэнди лондонский. В то время как уроженцы Лондона, братья Уильям и Гарри, в своих вытянутых на коленках джинсах с точки зрения стиля и в подметки ему не годятся. Гарри так и вообще светит дырявыми подошвами на важных мероприятиях — принц называется!
«Старые» деньги и «новые» деньги — две очень большие разницы. Первые кричат, вторые интеллигентно помалкивают.
Невзирая на русское происхождение, Анна Сорокин не собиралась надевать все лучшее сразу. В образе Делви она не могла себе позволить показную роскошь. Одевалась, как и подобает той, которой ничего никому не надо уже доказывать, — расслабленно и нарочито просто. Днем ее чаще всего видели в спортивных легинсах и кроссовках, а вечером в простых с виду черных платьях и потертой кожаной куртке.
У нее были другие ценности и большая мечта — открыть собственный культурный центр и выставлять там современных творцов вроде Трейси Эмин и Джеффа Кунса. Это должна быть не просто галерея искусства, а целый комплекс — чтобы и выставочные залы, и мастерские, и несколько ресторанов, и даже немецкая пекарня.
Большой мечте большой бюджет. На деле его не было, но не на словах.
Семейные ценности
О своей родне Делви почти не говорила, как и подобает девушке из хорошей семьи. Кто-то утверждал, что она из семьи антикваров из Кёльна, несколько человек уверяло, что им рассказывалось об отце-олигархе, занимавшемся поставками газа из России. Были и те, кто лично от Анны слышал, что у ее папы серьезный бизнес по производству солнечных батарей.
Была одна фишка, которая многих удивляла: Анна ходила по городу с пачкой стодолларовых банкнот, но кто их разберет, этих заморских аристократов?
Жить наша героиня предпочитала в самых модных отелях города. Там с помощью своей привычки сорить деньгами она становилась всеобщей любимицей. Плату за экстра-услуги, в которых она себе не отказывала, необычная постоялица велела заносить на ее счет. Что же касается оплаты своего проживания, в качестве исключения она просила дождаться банковского перевода. Якобы обстоятельства не позволяли ей предоставить на ресепшн кредитную карту, чтобы заморозить нужную сумму. Поскольку речь шла о длительном пребывании, ей шли навстречу.
Разве можно было заподозрить, что человек без денег станет месяцами жить в отеле, сутки в котором стоят четыреста долларов?
Делви регулярно выбиралась за пределы Манхэттена на вечеринки в Сан-Франциско, Биеннале в Венецию или швейцарский Арт-Базель. Уважала жесткий люкс и частные самолеты. Могла с непринужденностью царицы предложить кому-то из обеспеченных знакомых (а других не держала) оплатить ее номер и билеты на самолет, пообещав вернуть деньги. Их она обычно не возвращала.
Обманутым знакомцам было неловко поднимать тему долга, ведь речь шла о «каких-то» нескольких тысячах долларов.
Планов громадье
Но вернемся к мечте. При том, что, по воспоминаниям окружающих, Делви не обладала харизмой голливудской суперзвезды или тактом истинной леди, она сформировала вокруг себя узкий, но убедительный круг финансистов, советников и пиар-специалистов, которые помогали ей с идеей культурного центра. Было решено не мелочиться и основать Anna Delvey Foundation — «Фонд Анны Делви». Название она посчитала «нарциссическим», но одобрила.
Было найдено просторное многоэтажное помещение, и дело оставалось за малым: оплатить недвижимость. Анна подала заявки на кредит в две крупные финансовые структуры. Ей требовалось пару десятков миллионов долларов — столько же, по ее словам, у нее уже было. Она предоставляла подтверждающие документы и даже контакт «советника по финансам» своей семьи в Европе…
В обоих местах кредит не одобрили. Зато была отработана любопытная финансовая схема. Один из банков запросил сумму залога, которую Анна получила во втором банке, попросив расширить ей кредитную линию. Получив требуемые 100 тысяч долларов, банк приступил к проверке, прежде чем предоставить нужные Анне миллионы… Она спасовала и забрала деньги, как и свою заявку на кредит.
Сумма была не большой и не маленькой — несколько десятков тысяч долларов. Их она использовала, чтобы оплатить свой счет в отеле, в котором жила уже который месяц.
Поскольку кредитку она так и не предоставила, пришлось все-таки съехать в другой отель. Надолго она уже нигде не задерживалась, потому что везде сулила мифические банковские платежи. Такой был обещан и лондонскому пиар-специалисту, который занимался брендингом ее центра, а также еще нескольким людям из ее окружения.
Сказочке конец
Веревочка не могла виться вечно, и красивая легенда о немецких миллионах начала расползаться как старый свитер. Один из друзей, который погулял с компанией самых-самых на дне рождения Анны в ее любимом ресторане, потом получил оттуда звонок с требованием предоставить ее контакты, ведь праздник так и не был оплачен…
Затем случился эпический вояж в шикарный марокканский отель La Mamounia (сутки пребывания от 7 тысяч долларов), куда Анна решила — за свой счет — вывезти несколько своих приятельниц. Через несколько дней у нее потребовали кредитную карту, которую Делви снова не собиралась предоставлять. Да и толку-то: кредитка не проходила. Анна попросила, чтобы свою карту дала знакомая, фоторедактор журнала Vanity Fair, которая и оплатила в результате общий счет в размере 62 тысяч долларов. Столько она не зарабатывала и за год.
Анна обещала все вернуть, но в Нью-Йорке, спешно съезжая из одного отеля в другой, она так и не дала четких ответов, когда же наступит час расплаты.
Для нее самой он пробил осенью 2017 года, когда ее арестовали в Лос-Анджелесе. Туда Анна улетела в эмоциональном раздрае, чтобы отдохнуть в рехабе. Ей были предъявлены обвинения в хищениях и представлены доказательства того, что в течение нескольких лет девушка подделывала чеки, обналичивая указанные в них сумы, пока эти чеки не успевали признать недействительными.
Не судите строго, люди
Защита Делви пыталась добиться для нее срока не более трех лет, однако им было отказано. Судья была возмущена отсутствием у подсудимой раскаяния. Анне грозило до 15 лет тюрьмы. Однако вот уж где наша не пропадала: Сорокин, кажется, совсем этого не боится. Она дала несколько комментариев прессе, заявляя, что нахождение под стражей для нее как социальный эксперимент.
Линия ее защиты строилась на том, что Делви, она же Сорокин, не собиралась никого обманывать умышленно, у нее не было коварного плана. Сама же Анна оскорблена тем, что ее считали банальным шопоголиком, который все это задумал только ради красивой жизни. Она хотела, чтобы в ней видели бизнесвумен и по достоинству оценивали масштаб ее амбиций.
Также Анне важно, как она выглядит на судебных заседаниях и кто будет играть ее в автобиографических фильмах. Их два: один в разработке у Лены Данэм, другой на канале Netflix. Когда прошел слух, что роль может достаться Линдси Лохан, Сорокин была расстроена: на ее взгляд, актриса слишком скандальна, да и выглядит старше. Свой образ Анна готова доверить Марго Робби, а еще лучше — Дженнифер Лоуренс. Хотя вряд ли обладательница «Оскара» талантливее нее самой сыграет девушку, которая обвела вокруг пальца пол-Манхэттена.