Как думаете ,это нормально?

Да, всё нормально.

Нормальность ето понятие субьективное((( Дружите с теми, с кем вам нравится общаться.

Мне нравится только с мужчинами) и женщинами от 45. С остальными ровесницами тяжело почему то. Реально дискомфорт какой-то.

Вам замуж давно пора, ага.

Почему так решили?И с чего вы решили ,что я незамужняя?)

Низкая самооценка и неуверенность

Я тоже люблю общение или с женщинами "мужиковатыми" (не внешне, естественно, но у которых интересы не крутятся вокруг мужика и методов его приманки/удержания, к-е заинтересованы карьерой, дружбой, да чем угодно еще), или с интеллигентными мужчинами.
Не люблю в равной степени общение с мужланами, где гогот, грохот, мат, темы сводятся к унылому обсуждению "мужских" интересов типа спорта или машин, и общение с "деффачками", которые вечно суют нос в твою личную жизнь и пытаются поделиться своей. Умные и воспитанные люди, короче, решают, пол значения не имеет особого.

Столь негативное отношение к своему же полу вроде бы парадоксально, но из-за того, что оно повсеместно, женская мизогиния никого не шокирует. К тому же, продемонстрированная «своими», негативная оценка «слабого пола» вызывает больше доверия и выглядит неоспоримой данностью, с которой соглашаются даже сами женщины. Мизогиния льется из приемника голосом Ирины Аллегровой («все мы бабы — стервы»), со страниц женских изданий («мне проще общаться с мужчинами») и даже из уст знаменитых активисток («миллионы телочек, желающих слабости и подчинения»). Если умножить такие реплики на количество раз, которое они звучат каждый день, становится ясно, что проблему не стоит недооценивать.

Подчеркнутое презрение, а то и ненависть к своему полу берется не на пустом месте и не от хорошей жизни. Использовать внутренне-мизогинические практики мы начинаем вынужденно, зачастую неосознанно рассчитывая на «дивиденды» в виде социального одобрения. В первую очередь это дает чувство принадлежности к мужскому, более привилегированному обществу, повышение собственного статуса в сравнении с другими женщинами и в конечном итоге более комфортную позицию в условиях патриархата. Негласные установки, что вести себя «как баба» — плохо, а «как мужик» — наоборот, хорошо, приводят к тому, что у женщин возникает желание дистанцироваться от «телочек» и в целом от своего пола, осуждая «женские» черты, а также перенимать мужские модели поведения. Наверняка многие из нас могут вспомнить, как предпочитали вести себя «по-пацански», а в крайних случаях — выбирать исключительно мужской круг общения, воспроизводя патриархальную логику и подтверждая, что «говорить с женщинами особо не о чем».

Подобные предубеждения против своего же пола порождает и традиционное разделение профессий и интересов по гендерному признаку: на «умные-мужские» (спорт, наука, политика) и «глупые-женские» (вязание, кулинария, мода). Даже в адрес Wonderzine регулярно звучат обвинения, что изданию для современных и прогрессивных женщин негоже писать о нарядах, рецептах еды и косметике. Как вспоминает выпускница историко-филологического факультета РГГУ, «в нашей интеллектуальной компании считалось приличным носить джинсы, кеды и большие рюкзаки, а на всех нарядных девушек я все годы своей университетской жизни смотрела свысока, полагая их без исключения дурочками. Высшим же шиком бытового поведения для девушки считалось умение пить водку без запивки и без закуски: когда один юноша заметил, что я «пью водку по-мужски», счастью моему не было предела. Сейчас, конечно, вспоминать об этом смешно». В результате «девичьи разговоры», «девичьи мысли» и «девичьи интересы» в народе характеризуются как бессодержательные, бессмысленные и ничтожные — и эти взгляды зачастую разделяют и сами женщины.

Другой триггер женской мизогинии связан с внутренней иерархией в женской среде. Женские роли ограничены разнообразными рамками: национальности, телесного соответствия канону, возраста, репродуктивных способностей, сексуальности и так далее. На их основании и формируется некий унифицированный «идеал» женщины. Всё разнообразие личностей, характеров, увлечений и способностей сводится к единой позиции «Женщина», с фиксированным набором предписаний и возможностей. Это, в свою очередь, вынужденно иерархизирует женщин по степени соответствия шаблону и заставляет соревноваться между собой за право быть лучшей из подобных, а не наслаждаться своей уникальностью. Этот же эффект постоянной «женской конкуренции» дает и публичная радикализация «змеиной», «вражиной» сущности женщин, подпитывающая недоверие к другим женщинам, а также ставящая под сомнение возможность полноценной женской дружбы и взаимной поддержки.